Глава 13. Верни легионы, Квинтилий Вар!
Монотонную тишину императорского дворца разорвали глухие удары.
Раннее утро, спит Вечный город, спит дворец, даже рабы-поварята еще не начали свой хаотичный круговорот.
И вдруг глухие удары, будто бьется кто-то с размаху балдой о стены, абсолютно не боясь разбудить еще не Божественного, но уже почти.
Забегали.
Засуетились, будто на пожаре, побежали коридорами, грохотом сапог разгоняя остатки сонной тишины, гиганты-германцы из охраны Августа.
Резко перекрикиваются префекты, плевать на покой, враг не дремлет и все такое, как бы чего не вышло.
В результате поисков вышли на самих себя.
Удары неслись из покоев почти Божественного, сомнений не было, кто-то монотонно бил башкой в стены, что-то подвывая.
Проснулась, прибежала супруга Принцепса, еще настойчивей почти Божественная Ливия.
Дернула ручку двери, пнула, толкнула, – заперто.
Август-то – гуманист известный, учуди что-то не то, мигом проснешься в сопровождении любимого раба на необитаемом острове.
И из еды с собой только этот самый любимый раб, хоть откармливай заранее на всякий случай.
Желающих ломать двери не нашлось.
Три дня Семья, Сенат и магистраты грустно стояли под дверью, заткнув уши.
Божественный бился башкой в стену с завидным чувством ритма и выл.
На третий день подустал, стал биться чуть тише.
А выть – громче.
Верни легионы, Квинтилий Вар!!!
Так Рим узнал о том, что в Германии произошла катастрофа.
Квинтилий наконец-то зажил по-человечески.
Африка!!!
Вы представляете себе, Африка!
Два года!!
И что потом??
Сирия.
Еще два.
Душные восточные вечера, бесконечный гомон рынков, спрятанные в рукавах кинжалы религиозных фанатиков всех бесчисленных сект.
Запах пряностей висит в воздухе, одежда пропитана им, спасения нет.
И гул, бесконечный гомон голосов на всех языках мира, перебиваемый только музыкой, еще более ужасной.
Вар мечтал попасть в Европу, к цивилизации.
А приходилось идти на Иерусалим во главе четырех легионов, и распять две тысячи евреев вдоль лесистых холмов.
«Этот народ никогда не перестанет бунтовать», – мрачно думал наместник глядя на бесконечную цепочку крестов, увешанную умирающими.
Никогда.