— Ох, конечно… вот. — он достал из
ящика клеймо. — С помощью этого мы ставим рабскую метку, и затем
используем зачарование основываясь на мане покупателя.
— Эм, а можно поподробнее?
— Само собой, пойдёмте. — он поднялся
со стула, после чего его аккуратно задвинул и посмотрел мне в
глаза. — Будет лучше, если я расскажу вам обо всем по пути к
клеткам с рабами.
— Клеткам? — удивился я. — Вы держите
рабов в клетках?
— Да, но не думайте, что мы это
специально. — он достал связку ключей из кармана и направился к
решетке, прихватив с собой переносную лампу. — Идёмте, со мной. Я
вам всё объясню.
Открыв решетку, мужчина прошёл первый.
Мы спустились по достаточно крутой лестнице, и без света,
исходящего от лампы, тут легко можно было навернуться. Внизу
находился длинный коридор, где по левую и по правую сторону
находились пустые тюремные камеры.
Видимо я не ошибся. Это место и есть
тюрьма, но вот только где же все рабы?
Я с подозрением посмотрел на мужчину,
а он в это время пошел вперёд.
— Клеймо может иметь форму герба, если
раба покупает кто-нибудь из знати. — заговорил Герман ведя меня за
собой по коридору. — В случае если герба нет, то мы просто
используем свой. И после того как метка поставлена, произносится
заклинание зачарования с помощью вашей маны. Раб будет под
действием заклинания, и оно будет постоянно обновляться, когда вы
находитесь рядом. Таким образом раб не может пойти против воли
хозяина, особенно если вы постоянно находитесь рядом.
— А если хозяин раба долго
отсутствует? То раб перестанет подчиняться?
— Не совсем. Сила метки конечно
ослабеет, но в это же время и раб начнёт чувствовать истощения. Он
даже может умереть. Поэтому, когда вы приобретаете раба, вы также
берёте на себя и ответственность за его жизнь.
С этим ясно. Главное это то, что мое
слово для них закон.
— Вот прошу. — произнёс Герман, открыв
дверь ведущую в следующий коридор. И стоило мне только оказаться по
ту сторону дверного проема как…
— Господин! Хозяин!
— Я тут! Господин!
— Господин! Купите меня!
— Хозяин! Хозяин!
Ко мне устремились сотни глаз. Крики
мужчин и женщин перемешались, и все с мольбами в голосе просили об
одном и том же. Они не были одеты в рванье и не были грязными,
наоборот каждый выглядел опрятно на столько на сколько это возможно
в данных условиях.