– Извините, Константин Игоревич, я погорячилась, – отступила от
Костика и прижалась лопатками к холодной стене.
– Ева, давай уже просмотри договор, и мы с Дмитрием Алексеевичем
его подпишем. А потом, нам нужно ещё много интересного обговорить с
тобой! Поторопись! – раскомандовался Костик, вновь усаживаясь на
многострадальный стул.
И вот как на него не злиться? Комиссар!
Я исполнительно взяла у охреневшего директора бумаги и послушно
села их читать.
Буквы прыгали перед глазами и цифры расплывались. Невыносимые
условия труда! Я читала практически по слогам, но смысл всё равно
ускользал от меня. Костик хмурился и копался в телефоне. Дмитрий
Алексеевич пристроился на стуле с другой стороны моего
стола.
В крошечной комнате повисло тягостное молчание. Казалось, воздух
загустел и перестал быть газом. Голова моя кружилась всё
сильнее.
Я молча, скользя по столу бумагами, протянула договор Костику и
он, усмехнувшись и глядя мне в глаза, подписал его.
Я б сказала, подмахнул.
– Пойдём! – скомандовал Константин Игоревич, протягивая бумаги
директору.
Затем обошёл вокруг стола и, захватив мою безвольную руку, повёл
словно маленькую девочку из кабинета.
Удивительно, что я безропотно поплелась за ним, прихватив свою
сумку и плащ, краем сознания отмечая эту странность.
В тесном пространстве лифта, медленно наполняющемся запахом,
духом Константина, мне нечем было дышать. На лбу выступила
испарина. В глазах у меня темнело и горло сдавливало. Казалось, что
вот-вот упаду.
Я опустила голову вниз, чтобы скрыть эту внезапную слабость, и
считала этажи. Скорее бы на воздух!
Костик не выпускал моей руки из своей. И тихонько, похоже,
непроизвольно гладил ладонь большим пальцем.
На улицу мы вышли все тем же паровозиком. Костик вёл меня за
ручку, грудью, как ледоход, прокладывая путь среди внезапно людного
фойе.
Тащилась за ним на чужих ватных ногах, не обращая внимания ни на
кого.
– Я не сяду к тебе в машину! – запротестовала, заметив, что он
тащит меня к синему автомобилю.
Сама удивилась, как слабо звучит мой голос.
Костя притормозил, взял меня за плечи и, дождавшись, когда я
подниму голову, сказал, глядя в глаза:
– Я не сделаю ничего против твоей воли. Я не обижу тебя. Я тебе
не враг. Ты еле стоишь на ногах. Не сопротивляйся.
Пойдём!