– Леонид Яковлевич, ну зачем? Так хорошо же сидели! – в сердцах
произнесла я.
– Я буду тебе хорошим мужем, Жень. Я не обижу тебя. Ты уже
привыкла ко мне. Ярослав не отвергает меня. Мы хорошо общаемся. Что
ты теряешь? – напряжённым голосом проговорил Лёня, выпрямившись в
кресле и пристально глядя на меня.
А ведь для него это серьёзно. Вон, и руками в подлокотники
вцепился. Вздохнула тяжело. Как не хочется терять друга!
– Я не хочу замуж, Лень. Вообще, – тихо произнесла, повернувшись
в его сторону.
Помолчала, собираясь с мыслями и глядя на отсветы уходящего
солнца над вершинами деревьев. Жаль. Жаль, что нашей дружбе,
похоже, конец.
– Понимаешь, так получилось, что я не жила никогда
самостоятельно. Вначале с родителями, затем Пётр Васильевич. Я
только сейчас начинаю узнавать, как это – принимать самой жизненно
важные решения. И мне кайфово! Я не хочу подстраиваться под
интересы другого. А в замужестве мне придётся подстраиваться, –
попыталась я объяснить, переведя взгляд на лицо Лёнечки.
У него потемнели глаза, и обострились скулы. И без того усталое
лицо приобрело упрямое выражение.
– Не собираюсь я как-то притеснять тебя, ты что? Женечка, я,
кажется, люблю тебя! – проговорил мой, похоже, бывший, друг.
– Я не верю в любовь, Лень. Выдумки всё это. Для восторженных
дурочек, – помолчала и добавила, – я обожглась в юности, и в том
огне сгорела моя вера. Я раненая, ущербная в этом плане. Зачем тебе
душевный инвалид, Лень?
Судорога прошла по лицу друга. Что-то первобытное мелькнуло на
мгновение и скрылось под цивилизационным налётом.
– Я слышал, объявился твой бывший. Отец Ярослава. Это из-за
него? – хрипловато выдавил из себя Леонид.
Вот только ревностных разборок мне ещё не хватало! Так всё было
хорошо, и, пожалуйста, началось!
– Да, это из-за него я на взводе в последние дни. Конечно,
знакомство сына с отцом впервые в девять лет – это стресс и для
меня тоже, – ответила я ровным тоном.
– Ты его до сих пор любишь? – остро глянув на меня, спросил
Леонид.
– Какая любовь, Лёня? Какая может быть любовь у выпускницы
школы, не видевшей жизни? – фыркнула я.
– Я знаю тебя много лет, Женя. Я не тороплю, – успокоил меня
Леонид.
Настроение тихого дачного вечера окончательно растворилось, и
сидеть на веранде стало некомфортно.