С тех пор Константин при каждом своём появлении дарил мне
крошечные букеты нежных и милых ароматных ландышей.
Этого оказалось достаточно, чтобы я придумала себе его
любовь.
Ненавижу ландыши! Они отравляют своим сладким ядом, заманивают и
ломают мечты! Ландыш ядовит весь. И обманчиво невинные цветы и
листья. И даже вода, в которой они стояли! Они и есть - яд и
обман!
Не помню, как я оказалась в лифте. Похоже, не иначе как на
автопилоте долетела, провожаемая удивлённо-насторожённым взглядом
секретарши. Зеркало на одной из панелей отразило всклокоченную меня
с дикими, горящими глазами.
На метле, однозначно, неслась в лифт! Сквозь шторма и бури!
Всё кипело и рвалось внутри. Разливалось горячим фонтаном.
Лопалось обжигающими пузырями в груди. Невозможно терпеть!
Я сделала глубокий вдох и, закрыв глаза, попыталась успокоиться.
Досчитать до десяти. Медленно.
Хренушки!
Хотелось рвать и метать! Топать ногами! Кричать! Драться!
Вернуться бы в кабинет этого разуспешного и самодовольного типа
и расцарапать ему лицо! Чтобы кровища текла по холеной морде! Чтобы
стереть с него выражение превосходства и скуки! И второго жирного
козла запинать ногами!
Они стоят друг друга!
Вот предупреждал же меня Пётр Васильевич быть как можно дальше
по отношению к его родственникам. И не связываться с ними ни при
каких обстоятельствах! Он то точно знал, что из себя представляют
его дети! Неслучайно ведь они не общались так много лет и даже не
вспоминали друг друга! Говорил тебе, Женя умный человек: «Не
лезь!», «Не трогай!» Знал, что делал!
Нет, ты в гордыне своей полезла! Сапогами в болото. Дура
жалостливая! Справедливости захотела? Наивная идиотка!
Вот и напоролась во всей красе!
Я от смеси ярости, ненависти и злости дышать толком не
могла.
Обида, уязвлённое самолюбие, ярость, боль предательства кипели
во мне, застилая пеленой глаза.
Сердце стучало где-то в районе горла, отдавая бахами в ушах.
Вылетела на парковку, не видя никого вокруг и перепрыгивая через
ступени у входа в здание. Чуть не снесла встречного мужчину,
шарахнувшегося от меня, как от чумной в сторону.
- Ева! Да подожди ты, куда летишь! Ева! — гулко звенел крик мне
вслед.
Ева? Ева! Ах, Ева! Узнал-таки! Убью гада! Сам пришёл!
Напросился! Ха!
Я тормознула резко. Останавливаясь. Длинно выдохнула. И на вдохе
развернулась, скрипнув каблуками, готовясь встретить врага!