***
В кабинете Вера указала министру на
место за столом, сама отошла к двери, чтобы посмотреть, как оттуда
всё выглядит, вернулась к столу, переставила стул посетителя, опять
отошла, посмотрела ещё раз, решила, что всё отлично, и села туда.
Достала револьвер, проверила, что заряжен и на предохранителе,
вернула в кобуру, опять достала и прицелилась в воображаемую фигуру
у двери, поняла, что медленно, поморщилась и сняла пиджак, он
мешал. Повесила пиджак на спинку стула, опять села, на этот раз
вполоборота к двери, попробовала ещё раз, получилось лучше.
Посмотрела на министра, который изо всех сил сдерживал улыбку,
наблюдая за её подготовкой, показала ему язык и села ровно, глядя в
окно. Опять посмотрела на министра и развела руками:
— Вы готовы или дать вам время
повеселиться? Водички принести, может быть?
Он всё-таки рассмеялся, потёр лицо и
сделал смертельно серьёзный вид, потом опять выпал из образа, резко
улыбнувшись, как будто что-то вспомнил, указал Вере пальцем на
резную пластину из чёрного мрамора на углу стола:
— Кстати, не успел вам показать. Я
интерком сделал. Мой кабинет будет напротив, через коридор,
секретаря там не будет, это маленький кабинет, без приёмной. Такой
прибор будет у меня на столе, у вас на столе и у брата Чи. Три
кнопки: верхняя — связь со мной, средняя — с секретарём, нижняя —
пока пустая, на будущее. Нажимаете и говорите, пока палец на
пластине, вас слышно.
— Круто.
— Да. Сейчас попробуем. — Он нажал на
среднюю «кнопку», хотя там не было кнопки, просто вырезанный в
камне прямоугольник, и сказал: — Зайди.
Дверь приоткрылась, вошёл брат Чи,
закрыл за собой и посмотрел на министра взглядом, полным надежды на
избавление от страданий. Министр ровно спросил:
— Не ушла?
— Ждёт.
— Скажи, пусть заходит. И никого не
впускай, и по интеркому не звони, пока не разрешу.
— Я понял, — он чуть поклонился,
вышел и открыл дверь пошире, жестом приглашая кого-то входить. Вера
подняла брови, оценив неброскую торжественность этого движения,
секретарь всегда выглядел практически таким же раздолбаистым
придурком, как Барт, ей казалось, он в принципе на серьёзное
поведение не способен. А тут, внезапно — прямая спина, учтиво
опущенный подбородок и короткий взгляд, в котором отчётливо
читалось внимание и забота, доля сочувствия, доля уважения. Взгляд
он сразу же отвёл — даже не три секунды, которые вроде как не
преступление, а всего одна или две, скромно. Потом гостья вошла и
Вера поняла причину.