На очередной развилке мы спрыгнули и пошли пешком. Я не забывал
крутить головой, а то путей вокруг все еще было дохрена, и момент,
когда выскочит дрезина или несущийся на всех парах полувагон, легко
и прошляпить. И да, фонарей или светоотражателей на них совсем не
было.
Зазеваешься, и все. На моем экстренном выпускном точно будет
играть музыка, но вот Женя Скалозубов ее не услышит.
– Кстати, смертность под стальными колесами составляет около
пяти процентов общей смертности первокурсников в ГАРМе, – пожала
плечами Виктория, словно прочитав мои мысли. – Так что с “железкой”
тебе стоит подружиться как можно скорее.
– А среди других курсов сколько смертность?
– Меньше, но тоже немало. По статистике из всех случаев
смертельного исхода 3% курсантов умирают под вагонами, 46% от лап
нексов, 5% умирают по дороге до мест Прорыва – в силу разных
причин, 10% пропадают без вести во время пересдач, 18% погибают на
дуэлях, 5% уносят болезни, 8% принимают смерть на тренировках и 5%
самоубийства.
– Неплохая статистика, – хмыкнул я.
– Слыхала я, в прошлом году среди выпускников был парень,
который за все обучение ни разу не был в лазарете, ни разу не
попадал в руки полевых лекарей и даже не разу не болел. Ни одной
серьезной раны за все годы, представляешь, Вань?
– Да, я тоже слышал эту историю, – пробурчал Иван. – Его
переехал полувагон прямо на пороге корпуса, где ему должны были
вручать диплом об окончании ГАРМа.
– Именно. Как же его звали… Ой, Маша!
Она тут же сорвалась с места и, едва сама не попадя под колеса
визжащей вагонетки, побежала в один из открытых ангаров.
Мы с Иваном припустили следом, и вошли в просторное помещение,
которое, похоже, было давно заброшено. На полу лежали горки песка и
строительного мусора, из которых торчали кривые прутья
арматуры.
Полукруглый потолок пересекали железные стропила, и на одном из
них я заметил висящую на ремне… девушку?
– Привет, Вик… – пробурчала она, безуспешно пытаясь
перевернуться и забраться обратно на стропило, но у нее получалось
так себе.
Ремень за кольцо крепился на трубе под потолком, а грудь девушки
пересекала петля. “Страховка” сработала как надо, но вот девушка
умудрилась обвязаться таким образом, что обратно перевернуться у
нее не выходило. Сколько бедняжка не пыхтела, но ремень снова
возвращался на свое место, и она с разочарованным вздохом
раскидывала руки в воздухе.