— Как ты здесь оказался, корнет? — в дверь, из которой я вышел,
довольно деликатно постучали.
Сдаётся мне, что стучали деликатно пока. А скоро дверь просто и
без затей вынесут. Тут ведь явно какой-то заговор. И вот вопрос на
миллион, я, как преданный и любящий сынуля, участвовал в смене тела
на престоле? Или же тот факт, что очнулся в валяющемся на полу
принце, указывает, что нет? Вот же... блин. Только эхо привычно
ответило: «Мать. Мать. Мать...»
— Здесь есть потайная дверь. За ней лестница. — Корнет
нахмурился и покосился на дверь, в которую постучали более
настойчиво. — Она прямо во внутренний двор ведёт.
— Ваше величество, — раздался раздражённый голос за дверью.
Почему меня зацикливает на этих дверях. Что в них такого?
— Выведи меня отсюда, корнет. Мне нехорошо, надо на свежий
воздух.
— Да, но, — Розин бросил взгляд на дверь, в которую снова
постучали. — Да, ваше величество, идёмте.
Надо же, как быстро мальчишка сообразил, что величество
сменилось. Далеко пойдёт, если куда-нибудь не влезет по дурости.
Соображалось крайне плохо, и в голову лезли какие-то странные
мысли. Мне даже было неинтересно, кто я такой. Скоро и так всё
выяснится.
Почему-то было крайне важно только одно, вырваться отсюда.
Просто, чтобы меня ни в какой блудняк не втравили, собравшиеся за
дверью господа. Почему-то занозой в мозге шевелилась мысль о том,
что если я свалю, то впоследствии у меня будет больше возможности
для манёвров.
Потайная дверь была не очень надёжно замаскирована портьерой.
Винтовая лестница за ней действительно вывела нас на улицу. Как
только мы с корнетом оказались во внутреннем дворе, я сразу же
почувствовал, что да, мать твою, не май месяц.
После душной комнаты стало как-то резко холодно. Зато в голове
немного прояснилось. Огляделся, чтобы понять, где я очутился. Ни
черта не понял из-за того, что было довольно темно. На дворе стояла
глубокая ночь, темноту которой разрывали всполохи огня, то тут, то
там. Народу во дворе собралось побольше, чем в комнате. Все в форме
времён войны с Наполеоном.
Поёжившись, я обхватил себя руками. Только простыть не
хватало.
Нас с корнетом тут же окружили офицеры. На плечи легла чья-то
тёплая шинель, и я с благодарностью посмотрел на молодого офицера,
который её на меня набросил. Промелькнувшая было мысль, что я попал
к реконструкторам, тут же улетучилась, стоило мне вспомнить тело
покойного императора. Какого только императора, мать вашу?