Ещё немного. Ещё чуть-чуть. Каких-то
пару саженей.
Вырваться. Обогнать. Победить смерть и
того, кто стоял за ней.
И...
Да. Стоило нам пересечь границу, будто
нарисованную неизвестным магом, свежий воздух ударил в лицо. Бросил
в глаза щепоть пыли, зашумел ветвями деревьев, которые уже не
стремились нас остановить.
Стиснув жеребца ногами, заставил его
замедлиться. От бешеной скачки подо мной раздувались лошадиные
бока, сам жеребец недовольно заржал, тряхнул головой и пошёл
сначала рысью, а потом перешёл на шаг.
— Да, что-то нечисто во всей этой
истории, — скривился я, похлопав жеребца по шее.
Имя ему, что ли, дать? Стоило
бы.
А о том, как мы будем возвращаться в
это враждебное нечто, подумаю потом. В конце концов, Алек не
испытывал с этим никаких проблем.
— Будешь Призрак. — Жеребец громко
заржал в ответ. — Приму за согласие, — хмыкнул. — А теперь лети,
Призрак. Мы должны успеть.
И он оправдал кличку, домчал до дворца
с такой скоростью, что попавшиеся нам на пути деревенские только
таращили вслед глаза, не понимая, где жеребец, который только был
здесь, но которого уже и след простыл.
Поэтому, когда перед нами показалась
городская стена Унаша, я порадовался, что пока всё шло как надо.
Оставалось надеяться, что Рик всё ещё во дворце, а не как обычно
сбежал при первой же возможности подальше от придворного официоза.
Хотя сейчас ситуация в корне отличалась от привычной, а Рик не из
тех, кто бросал своих в беде. Особенно в такой.
Не доезжая до городской стены, послал
Призрака левее. Не зря мы с Элом столько раз сбегали из-под надзора
мамы и Лориана. Мы знали все известные ходы не только из дворца, но
и из Унаша, в том числе ходы противозаконные, для провоза
запрещённых в Оришан артефактов, ингредиентов и многого
другого.
Одним из этих ходов я и
воспользовался.
А, как только оказался на одной из
улиц Унаша, набросил на себя иллюзию. Она сойдёт для стражи и
простых жителей — торговые улицы Унаша никогда не пустели
полностью, — но для проникновения во дворец придётся придумывать
что-то другое. Или нет, раз дворцовая группа, огороженная стеной не
хуже городской, защищена заклинанием, что выявляло всё скрытое — от
замаскированных шрамов до чужих личин.
— Асса ирде торишан, — раздалось
слева, и я приложил руку к сердцу в поклоне.
Если торговцы ещё выделяли время для
отдыха, то храмовые крысы бдили на улицах Оришан день и ночь. Как
же, вдруг заблудшие души найдут утешение в чём-то ещё, кроме
благотворительности на благо рианов.