– А-а-а-а, они меня с кем-то
спутали, потому что глубокий капюшон закрывает лицо, а тело
скрывает ткань, – осенило меня, – Но за кого они меня
принимают?
Перебирая варианты, остановился
только на маленькой девочке, что похоронил вчера в пещере. Ничего
другое в голову не лезло.
А между тем солдатня что-то мне
говорила на странном языке и, кажется, постепенно теряла
терпение.
Я дождался новой фразы, и слегка
кивнул. Улыбка усача стала еще шире, он направился к двери, и
махнул мне рукой.
Я медленно посеменил за ним, следя
за тем, чтобы не засветить свою зеленую кожу. У самого выхода
поднял рюкзак, и закинул его себе на плечо. Стражники быстро
переглянулись, но ничего не сказали.
А во дворе какие-то люди тащили
прочь труп мужика. Другие, судя по звукам, орудовали в хлеву –
словом, вокруг был нездоровый ажиотаж.
Стражники на кого-то прикрикнули, и
застыли у примитивного заборчика.
Через минуту прибежал какой-то
грязный крестьянин, и аккуратно вложил в оттопыренную руку
небольшой кошель.
Стражники снова переглянулись,
довольно хихикнули, мазнули меня взглядов и пошли по пыльной
дороге. Чтобы не нарушать легенду, о которой я ничего не знал,
пошел за ними. Судя по всему, они были не против.
Пока была возможность, активно
смотрел по сторонам – слева и справа были такие же невзрачные
домишки. Во дворе ближайшего на меня смотрели голодные пары глаз.
Кожа у детей была бледная, несмотря на Солнце и жару. Мужик и баба
боязливо посматривали на стражников, и старательно отводили
взгляд.
– День на дворе, а крестьяне не
работают. Это они от любопытства или лентяйства?, – мелькнула мысль
в голове. По земной истории я знал, что положение крестьян всегда
было незавидным. Если мужик не работал в поле с весны по осень, то
зимой его и семейство ждала голодная смерть. А тут как-то
нездорово, что ли.
– Может, они уже услышали про
убийство мужика и бояться работать?, – пришло в голову.
Не найдя достаточно правдоподобного
ответа, просто молча топал ногами по дороге. Стражники о чем-то
изредка переговаривались, периодически посматривая в мою сторону. А
я чего… старался просто не отсвечивать и молча идти, чтобы себя не
выдать. Понятия не имел, куда мы вообще идем. Но вряд ли маленькую
девочку из крестьянской семьи потащили черт знает куда. По крайне
мере, я в это верил остатками человеческой морали земного типа.