— Нет, я хочу знать! Когда всё это случилось? Почему? За что… — закидывает меня вопросами, напирая так сильно, что хочется тут же закрыться и не говорить об этом. Я и не хочу. Не с ним. Он и так всегда знал, что глупая, что сделаю ошибку. Не хочу быть жалкой в его глазах.
— Не хочу говорить об этом, — честно признаюсь ему, сделав ещё одну попытку улыбнуться, но ничего не выходит. Опять. Стыдно мне. Очень. — Давай о тебе? Как ты? Женился? Бизнес как?
— Нет, не женился, — коротко бросает, начав злиться, что я молчу и не хочу говорить. Но у меня есть на то причины. — Адель, я жду. Что произошло между вами?
— Многое, Тём. Очень многое. И я не хочу это вспоминать. Никогда. Понимаешь? Не хочу! Прошу тебя, давай не будем ворошить прошлое?
— Он тебя обидел? Что он тебе сделал, малышка? Скажи, и я убью его! — обещает так яростно, что я знаю — он это сделает, если узнает правду. Всю правду. Она разрушает меня, заставляет молчать и лишь по ночам плакать, мечтая о мести. Я больше не та «малышка»… годы и некоторые люди забрали у меня это.
— Тём! Успокойся! Всё хорошо! Свадьбы не было, потому что он мне изменил. Просто изменил и всё! — вру, сказав частичную правду, лишь бы он успокоился. Я по-прежнему не хочу войны между Тёмой и его братом. У нас с Димой своя история. Своя болезнь. Своя война.
— Это в его стиле, — выдыхает.
— Ты уехал за границу, — решаю рассказать частичку того, что было. — Диму Макс тоже отправил на два месяца в командировку в Финляндию, открывать там новое
отделение. Обычно на выходные он прилетал, и мы готовились к свадьбе. Веселились и всё было хорошо. По крайней мере, я так думала. В один день я позвонила ему, чтобы уточнить время его прилёта, и услышала не его голос… и вообще даже не разговор, а… ладно. Поэтому свадьбы не было. Вот так, Тём. Ты оказался тогда прав, и я зря осталась с Димой.
— Мне жаль, — искренне произносит и, приобняв, притягивает к себе. По-дружески, сочувствуя.
— А мне нет, — кидаю, подняв на него осознанный и взрослый взгляд. — Судьба меня уберегла от него. И стоило сразу послушаться её, а не пытаться с ней бороться. Вот и всё. Глупая. Молодая. Слишком наивная.
— Извини, я не хотел тебя расстраивать, — произносит и, протянув руку, стирает с щёк слёзы, которые я не смогла сдержать.
Мне всё ещё больно. Да. Только я давно не люблю показывать боль. Людям нравится, когда другие страдают. Они смотрят, радуются и осуждают. Я давно прекратила показывать свои эмоции людям в лицо. Бумага… вот кто мой посредник. Я рассказываю всё бумаге, экрану ноутбука, где пишу очередной роман, маскируя в нём свои страдания, боль, радость. Тьму и свет.