— Всеволод, рада тебя снова видеть, — услышала я голос мамы внизу и закатила глаза. Хотела притвориться, что играю, быстро нацепив наушники, но не учла, что папа может быть рядом. Я не успела даже подойти к инструменту.
— За тобой жених приехал, — даже не постучавшись, ко мне в комнату заглянул отец.
— Какой еще жених? Я на свадьбу согласия не давала. Так что он обычный прохожий, — психуя, что меня застали врасплох, съязвила я.
— Ну, вот и иди с этим обычным прохожим на свидание. Глядишь, передумаешь и согласишься, — папа мне не уступал. Характером я, все же, пошла в него. Такая же упертая.
— Милая, к тебе Всеволод приехал, — не заставила себя ждать мама, появившаяся сразу после ухода папы.
— Скажи ему, что у меня голова болит, — равнодушно ответила, даже не взглянув на нее.
— Нет уж. Могла бы его об этом предупредить, телефон тебе на что? — возмутилась мама. — Так что спустись и сама ему скажи.
Мама ушла. А я осталась перед выбором: спуститься и предстать перед лицом врага, либо остаться в комнате, наплевав на все, и будь, что будет.
Бунтарка из меня была еще та. Будь я сильной духом, разве тогда в одиннадцатом классе не справилась бы сама? Сколько раз я корила себя за то, что обратилась к Мите тогда. Сколько ночей рыдала в подушку, представляя, как бы мне спокойно жилось, не встреть я его. Но уже на следующий день с кровоточащей раной в груди ругала себя, ведь знала, что те дни, которые мне выпало быть с ним, теша себя иллюзиями, были самыми яркими в моей жизни. И ради того, чтобы снова испытать те же эмоции, я бы опять наступила на те же грабли.
Вздохнув, я все же вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. Сева встретил меня, светясь, как начищенный самовар. «И как у него рот не порвался от такого широкого оскала?», — подумала я, стараясь сдержаться и не закатить глаза.
— Привет, я за тобой, — торжественно заявил он, словно планировал меня в Париж отвезти, не меньше.
В руках его был огромный букет ярко-красных роз. Он тут же сунул его мне в руки. От веса презента я слегка покачнулась. Стала оглядываться, паникуя, что уроню эту тяжесть. Мне на помощь примчалась мама, появившись из ниоткуда. Забрала цветы, лучезарно улыбаясь «жениху», и снова испарилась.
— Ты знаешь, как-то нет никакого желания куда-то сегодня идти, — начала, было, я заходить издалека, проводив маму взглядом и удостоверившись, что меня никто больше не слышит.