— Да какая разница, —
устало отмахнулась она и шагнула внутрь.
Что-то в ней
изменилось. Словно тень проскользнула по лицу. Чем она недовольна? Я ведь
ничего такого не сказал, что могло бы нам навредить. Просто пытался сохранить
хоть какой-то оптимизм. Мне это необходимо, чтобы не сломаться под тянущей
болью, что жгла грудь и руку. Дарки этого не понять. Вряд ли ей приходилось
терпеть такие раны. А хуже всего то, что пока нас будут допрашивать, мне никто
не окажет даже малейшей помощи. Я бы и от обезболивающего сейчас не отказался.
Надо попробовать добиться хотя бы этого.
Допросная оказалась
большой, просторной, но с низким потолком, словно давящим на плечи. Сырой
воздух тянул за собой запах старых камней и пыли. Единственное, что здесь
напоминало о внешнем мире, — это мягкое магическое освещение, похожее на
уличные фонари города.
Мы проходили мимо
металлических клеток с толстыми прутьями. Пустые, как казалось поначалу. Я уже
было отвёл взгляд, как вдруг заметил в одной из них Ла-Вию, — и замер, не веря
своим глазам.
— А тебя-то…
Не успел закончить
вопрос — кто-то из стражников резко подтолкнул меня в спину.
— Шевелись.
Рука и грудь вспыхнули
болью, словно в них плеснули раскалённого масла. Стиснув зубы, я с трудом
сдержался от грубого словесного ответа.
В другой клетке
заметил ещё более неожиданного обитателя — того самого гида, что встречал меня,
когда я впервые прибыл в Де-Лей. Смешно даже. Ла-Вия — преступница? И этот
тоже? Меня что, обманывали с самого начала? Уже начало казаться, будто весь
город плёл вокруг меня паутину лжи.
Дарки, в отличие от
меня, не встретила здесь знакомых. Она шла вперёд, не оглядываясь, и мы наконец
добрались до стола следователя. Ну или как их тут называют?
Это был эльф средних
лет, облачённый в лёгкие кожаные доспехи. Однако простыми их не назовёшь: кожа
переливалась тёмным блеском, а на её поверхности витиевато сплетались вышивки,
эмблемы, тонкие золотые нити. Всё это смотрелось безупречно, словно доспехи
были созданы не для боя, а для торжественной церемонии. Я поймал себя на мысли,
что и сам бы не отказался от такого наряда — практичного и красивого
одновременно.
Лицо эльфа оставалось
каменным, словно выточенным из мрамора. Ни единой эмоции, ни намёка на мысль. Я
бы с радостью проверил его настроение с помощью эмпатии, но проклятые наручники
надёжно перекрывали доступ не только к магии, но и к любым другим способностям.