Недоброе.
И теперь Ежи, почти примирившись с этою вот силой, готов был согласиться с князем. Место было не просто недобрым.
Мертвым?
Пожалуй что. Именно оно делилось силой, которая и наполняла озеро. Будь то поменьше, то и вовсе вскорости омертвело бы.
- Родник там, - сказал он, правда, не Радожскому, но Евдокиму Афанасьевичу, который и не подумал исчезнуть. – Темный…
- Темных родников не существует, - ответствовал князь.
- Конечно, - желания спорить у Ежи не было. А вот родник имелся. И выходил он там, близ самого берега, выпуская тяжелую темную воду свою, вынося ее откуда-то из самых земных глубин. Эта вода и поила землю, меняя, что травы, что людей. Пристать бы там, пройтись, собирая их, переменившихся.
…может, удалось бы сыскать могильную крапиву, о которой в книге говорилось?
Ежи сделал еще один вдох, глубже…
И еще…
- Мне не нравится, что вы ошиваетесь подле моей невесты, - нарушил молчание князь. – Будьте любезны сгинуть…
- Сами… будьте любезны… сгинуть… - слова приходилось выговаривать осторожно. Сила больше не пыталась сломать Ежи, словно поняв, что и он не собирается мешать ей. Она… она пожалуй и вправду текла сквозь тело его, правда, нисколько не унимая дурноту.
- Я вижу, как вы на нее смотрите. Эта женщина не про вас, - князь повернулся к Ежи, теперь он глядел задумчиво.
- И вам она тоже не нужна. Сама по себе.
- Сама по себе – нет, но в исполнение клятвы…
- У нее нет этого вашего… узора.
- И что? Мало ли. Может, потом появится, - князь пожал плечами. – Или вовсе… мой очнулся и этого довольно. А потому я буду настаивать на исполнении договора.
Пальцы сами собой сплелись знакомым узором, правда, теперь вместо огня его наполнила темная тяжелая сила, существования которой наука не признавала.
- Погоди, - Евдоким Афанасьевич положил руку на плечо, и Ежи не удивился, ощутив тяжесть её. – Проклясть всегда успеешь. А то мало ли, вдруг да помрет до сроку.
Вот это обстоятельство Ежи совершенно не волновало.
- Сперва поглядим на этот договор…
Ежи позволил силе вернуться к темным водам. И отвернулся… оно и вправду. Проклясть всегда успеется.
- Я не позволю вам мешаться! – а вот Радожский отступать определенно не желал.
- И каким образом?
Сила, чувствуя человека, способного принять её, поднималась к поверхности воды. И та обретала темный, черный почти цвет.