Я не совсем понимал, почему так. Он же бессмертный — парень, что
пробыл в секте чёрт знает сколько… Его сила должна быть явно
больше, чем у обычного раба… Но почему дрожит?
— А? Понял…— мне доводилось видеть это… Этот взгляд… Он был
точно таким у его брата, когда я раздавил его рёбра.
— Ты боишься? — я произнёс это так, чтобы мой голос могли
слышать только мы вдвоём.
Он расширил глаза от шока и начал постепенно отступать назад.
Вскоре его тело вплотную прижалось к толстым почерневшим цепям. Его
белоснежная роба, стянутая в области пояса чёрной лентой,
испачкалась в сажу, копившуюся веками.
— Брат Ли! Очнись! Это всего лишь смертный!
— Брат Ли!
— Брат Ли!
Его знакомые и друзья начали скандировать его имя, но это ещё
больше вгоняло его в пучину страха. Я не совсем понимал, чего он
так боится или кого, но разве это не сыграло мне на руку?
Объект моей мести… Он совсем рядом и заперт в углу ринга, словно
испуганная лошадь.
«Если я не воспользуюсь этим, не называться мне именем, что
подарили мне отец и мать!» — мысленно воскликнул я и ускорил свой
шаг.
Его испуганные глаза метались от зрителей ко мне с немыслимой
скоростью. Но нигде он не смог найти утешение или же помощь.
Всё, что ему оставалось, так это принять схватку!
— А-а-а-а! Я – Ли Ган! Какой к чёрту смертный достоин стоять со
мной на одной земле?! — он с силой ударил себя по щекам, оставляя
кровавый подтёк на лице.
Это, казалось, помогло ему прийти в себя и он погладил кольцо на
указательном пальце.
Над ним завис немного дрожащий деревянный меч, что смотрел мне в
лицо своим остриём. Былой страх и неуверенность были стёрты с его
глаз, на их место пришла слепая ярость и гнев.
Но разве подобное состояние не является смертельным? Однажды
отец сказал мне:
«Разум, затуманенный яростью – самый предсказуемый из возможных.
Но тот, кто хладнокровен даже перед лицом смерти семьи – самый
ужасный и опасный из всех!»
Тогда я вообще не понимал о чём он, но теперь могу видеть воочию
то, о чем он тогда говорил.
Каждая его атака по мне сопровождалась истошным криком.
Казалось, он пытался преодолеть самого себя, но в реальности всё
это выглядело иначе.
Я даже не двигался, ведь удары деревянным клинком вообще не
касались меня. Я не понимал, кого он атакует и что ему сделала эта
бедная арена?
— Ублюдок! Перестань уклоняться и дерись, как мужчина! — взревел
он. Его глаза окрасились в кроваво-красный цвет.