- Ты ж мой хороший, - тут же отозвалась Елизавета, притягивая к себе ребёнка. - Но пока у меня есть время, то я сама с тобой позанимаюсь, да ещё и русским языком, чтобы не забывал. Так что давай, снимай шнурок с моей серёжкой. Надо бы тебе уже потихоньку без неё ходить – так быстрее начнёшь язык понимать и говорить.
- А я и так уже несколько раз без неё ходил, - тут же похвастался Егор, снимая серёжку мамы, так же как и Лиза сняла свою серьгу, чтобы начать занятие с сыном.
За время пока она занималась с Егором, Лиза переоделась, пока он писал и считал, а Самлеша уложила её волосы, сразу подготовив специальную вуаль для покрова головы – яшмак.
- А куда ты пойдёшь? - отвлёкся Егор от задачки, которую решал.
- А я тоже буду смотреть город. Мне же сам понимаешь: нельзя было с вами, а вот сегодня меня воины проводят, и я увижу всё-всё, что ты фотографировал.
- А мне можно с тобой? - Тут же попросился сын.
- Нет, мой хороший, - Елизавета присела рядом с Егором. - Здесь очень странные законы и лучше пусть меньше кто знает, что мы любим друг друга, хорошо? Никому об этом не рассказывай и ни с кем кроме наставника и Сицица не обсуждай, пусть это будет нашим секретом.
- Я знаю, мам, - тут же серьёзно ответил Егор. - Мне наставник уже сказал, хотя с кем мне говорить? Тут вообще нет детей, представляешь? Даже совсем-совсем маленьких нет и мне не с кем дружить и играть. - Пожаловался сын.
- Я знаю, малыш, знаю. Дети цисанов с рождения воспитываются отдельно…
- Мне рассказывал наставник, - кивнул Егор. - А ещё то, что они вообще не любят своих детей и дети своих родителей тоже. Ма-а-ам, а как такое может быть, а? Ну чтобы мама не любила своего сына или дочку? - И он тут же сам приник к Лизе, обвив её шею ручками.
- Не знаю, мой хороший. Я и сама не понимаю. Но мы не можем об этом кому-нибудь говорить, понимаешь? Это их мир, порядки и законы и нам теперь придётся здесь жить.
- А может обратно к Ведающей поедем, пусть она нас назад отправит и я в школу пойду, у меня там друзья во дворе остались: Мишка, Серёжка, Колька, да и Настю я больше не буду обзывать.
Обняв крепко сына, Лиза покачивала его:
- Нельзя малыш. Мы не сможем туда вернуться. Помнишь, Ведающая говорила: стоит нам вернуться и болезнь твоя пробудиться, и вылечить уже не получится. Опять лежать в больнице под капельницами, делать уколы и опять будет больно и тошнить постоянно, помнишь? - Шептала она, боясь расплакаться.