– Ну, это
святое. Я и денег не возьму, – кивнул я. – Только заранее
предупреждаю – никогда таким не занимался. Придётся в библиотеке
посидеть, подумать, что сказать людям.
Благодарно
посмотрев на меня, Ионов, понизив голос, сказал:
– Об этом
не распространяются, Паш, но ситуация очень серьёзная. Тебе-то я
могу сказать.
– Мы это и
сами видим, – хмыкнул Сковородка.
– Ситуация
катастрофическая, – тихо проговорил Ионов. – Сгорело несколько
населённых пунктов…
Сковородка
аж присвистнул от удивления. Да уж, об этом в газетах не писали.
Я-то знаю поскольку постольку…
– Есть
погибшие, – продолжал Ионов. – Люди в шоке…
– Понятно,
что уж. Восхищен подвигом наших героев, и сделаю все, что смогу, –
ответил я. – Хотя, по-хорошему, им психологи нужны, по катастрофам
специализирующиеся. Не может один человек быть мастером по всем
вопросам. Я вот до сих пор после той лекции по половому просвещению
в себя прийти не могу…
– Поднять
боевой дух, – развёл он руками. – Такая задача.
– А
психологов тоже бы подтянуть неплохо, – с авторитетным видом кивнул
Сковородка.
– Думали
сначала, как в войну, артистов послать. Но потом подумали, какие
ассоциации будут у людей? Какие слухи разойдутся по Москве? Словно
снова столица на грани катастрофы, как осенью сорок первого… В
горкоме сказали неправильно так людей пугать.
– Да уж,
ассоциации не очень, – охотно согласился я.
– Вот
именно… Поэтому, вот так, – развёл руками Ионов и протянул мне
новый план на вторник.
Воскресенск… Ну, что ж, попробую как-то воодушевить
людей. Воскресенск, так Воскресенск.
***
Москва.
Кабинет второго секретаря Московского городского комитета
КПСС.
Захаров
никак не мог прийти в себя после очередной встречи с Бортко сегодня
в ресторане. Эти молодые настолько циничны и безжалостны, что аж в
дрожь бросает. Это же надо такое придумать! Человека живьём
утопить. Еще и назвать эту экзекуцию «бетонные ботинки». Какая
извращённая фантазия у этих комсомольцев… И как, улыбаясь, Бортко
об этом спокойно говорил. Жуть! Страшный человек. Только в конце
беседы рассмеялся и сказал, что пошутил, но глаза-то такие ледяные…
Как же, пошутил, кто же тебе поверит… Нормальным людям, к коим
Захаров относил и себя, о таком даже думать противно. Правда, что
касается Ганина, его представлять себе в «бетонных ботинках» очень
даже приятно.