– Здесь,
видимо, речь идёт об экономических моментах, – высказал
предположение Ригалёв.
– Видимо, –
передразнил его изрядно разнервничавшийся Бортко. – И что, я
по-вашему, должен ему предложить из этих самых
«моментов»?
– Как мне
это видится, – взял слово Сатчан, – сперва нужно посмотреть на то
или иное производство профессиональным взглядом, провести его
анализ, а потом только давать какие-то конкретные
предложения.
– Какой ты
умный, – съязвил Бортко. – Нам до этих предприятий сначала
дотянуться надо, анализ мы потом проводить будем. Короче, думайте
все! Сбор в субботу, как обычно. Жду от вас конкретных предложений,
которые заинтересуют Старую площадь. Совещание окончено.
Бортко
несколько раз повторил сегодня вслух «Старая площадь». Это
словосочетание его очень будоражило и возбуждало. Руководитель
отдела в аппарате ЦК для секретаря районного городского комитета
величина очень весомая. Бортко сразу почувствовал, как возросла его
собственная значимость от того, что такой человек пожелал его
видеть. И ведь все это – результат их нежелания сдаться, и
проявленная инициатива по самозащите! Кто-то сказал, вроде, из
великих, попытался припомнить секретарь райкома – что лучшая защита
– это нападение. Похоже на то, что так оно и есть.
***
Вернулись в
Москву в восьмом часу. Ехали медленно, видимость плохая. Разложили
с Мишей подарки и занялись ужином.
– Надо тебе
ключ от почтового ящика оставить, – задумался я об отдыхе, всё-таки
на две недели уеду. – А Грише напомнить про капитанские
пальмы.
Только
подумал о нём, как он сам пришёл. Тут же пригласил его на
кухню.
– Пока не
забыл, – положил он деньги на стол. – Вот, моим возьми,
передай.
– Угу, а ты
про пальмы Колины не забывай, ладно?
Он
кивнул.
– Как
теперь насчёт звонков из Паланги договоримся? – вопросительно
взглянул он на меня. – Мишка на тренировки ходит, тебя
нет…
– Я только
три дня в неделю на тренировках, – возразил ему Миша.
– Ну,
давай, по вторникам или четвергам будем звонить, – предложил
я.
– Давайте,
и по вторникам, и четвергам, – смущённо улыбнулся Гриша. – Что-то
так тоскливо одному в пустой квартире.
– Ну,
начинается, – удивлённо посмотрел я на него. – Ты, давай, не
хандри. А то я уже боюсь уезжать надолго и оставлять тебя
одного.
– Езжай,
твою мать, – заржал Гриша.
– А если
серьёзно, – улыбнулся я, – ты на выходные к нашим в деревню езди. И
мне спокойней будет, что они под присмотром. И тебе смена
обстановки. Опять же, супчика поешь домашнего, пирожков. На озеро
сходишь, поплескаешься, а то здесь, в четырёх стенах, да на такой
жаре, хочешь, не хочешь, в уныние впадешь.