Так же как и в случае с правой рукой, зуд резко исчез. Чтобы
через минуту появиться в районе крестца. Туда я не мог добраться
при всем желании. Я ворочался, ругался и звал сестру.
Крики разбудили теперь уже двух больных — после ухода Олеси в
нашей палате объявилось пополнение. Дед со сломанной ногой что-то
недовольно забубнил. А Егор, с которым мы делили палату раньше,
послушав мои стенания, сполз с кровати, подхватил костыли и пошел
за сестрой.
Мне же становилось хуже. Неистовый зуд пополз вдоль позвоночника
к голове. Я вдруг понял, что происходит что-то совсем нехорошее и
попытался крикнуть. С губ сорвался только сиплый хрип. В голове
зашумело.
В палате зажегся свет, ко мне кинулись медсестра с доктором. Как
сквозь одеяло, донесся тревожный голос врача:
— Анафилаксия! Срочно эпинефрин! Потом хлорид натрия и
метилпреднизолон! И сообщите в реанимацию, что…
Мне вдруг стало до одури страшно. А потом свет исчез…
Меня разбудили яркие солнечные лучи, падавшие на опущенные веки.
Я лежал, кожей ощущая приятное тепло. Потом медленно открыл глаза и
заморгал.
Надо мной нависал железный потолок, выкрашенный светло-серой
краской. То, что он из металла, подсказывали чуть вогнутая форма и
ровные ряды выпуклых заклепок. Минуты три я непонимающе таращился
на них, пытаясь сообразить, где это я.
В памяти начали смутно всплывать последние события. Олеся,
уходящая с этим засранцем, сводящий с ума зуд, суетящиеся врачи… и
почему-то какая-то взорванная яхта.
Зажмурившись, я пытался собраться с мыслями. Может, я в
реанимации? В какой-нибудь барокамере, или в чем там больных
держат…
Открыв глаза, я повернул голову. И с еще большим офигением
уставился на круглое окошко, похожее на корабельный иллюминатор.
Толстое стекло было грязноватым или просто мутным. Но даже так за
ним виднелось голубое небо.
Приподнявшись, чтобы улучшить обзор, я увидел покрытую мелкой
зыбью синюю поверхность. Море.
Откинувшись на спину, я вновь уставился в потолок. Пытаясь
осмыслить происходящее, перебирал варианты, позволяющие объяснить
обстановку. Самым логичным было предположение, что у меня
галлюцинации, вызванные каким-нибудь препаратом. Но разве глюки
могут быть настолько реалистичными? Чтобы и краски, и ощущения, и
чтобы все было таким четким?
Прежде я никогда не принимал наркотиков, поэтому не знал, на что
похоже их действие. Но если судить по паре видео на ютьюбе, в
которых люди, пробовавшие запрещенные вещества, с помощью
компьютерной графики показывали происходившее с ними во время
трипов, мои видения не вызваны химией. У наркош мир искажается,
постоянно меняется, течет, переливается странными цветами. У меня
же все стабильно.