Я выдохнул. Нервное возбуждение вдруг схлынуло, накатила
усталость. Или, может, это была защитная реакция организма,
призванная защитить от шока? Как бы то ни было, беспокойство почти
полностью ушло. Меня охватило состояние, близкое к безразличию.
Сложив руки на перилах, или как это называется на корабле, я
согнулся и положил на них подбородок. Не отрывая взгляда от морской
синевы, думал, что, возможно, умер и попал на корабль, везущий души
в какой-нибудь рай или ад.
— Виктор! — в раздавшемся где-то позади крике слышалась тревога.
— Виктор!
Люди на палубе стали оглядываться на шум. Повернулся и я. У
люка, из которого я выбрался некоторое время назад, нервно
озираясь, стояли мужчина и женщина. Судя по цвету волос, женщина
была той самой, что спала в кресле.
— Виктор! — парочка рванула в мою сторону со скоростью
спринтеров.
Пока я озирался, пытаясь увидеть этого самого Виктора, женщина с
мужчиной оказались возле меня.
— Виктор, ты опять ушел один! — в голосе мужчины слышалось
облегчение. — Зачем…
— Эзерин, — перебила его спутница, странно глядя на меня, —
посмотри на него.
Мужчина умолк, уставившись на меня. Чувствуя себя, словно
экспонат в музее, я, испытывая неловкость, спросил:
— Э-э, простите, что происходит?
У мужчины слегка приоткрылся рот, а на глазах блеснули слезы.
Шагнув вперед, он обхватил меня руками и прижал к себе:
— Сынок…
Уткнувшись лицом в плотную бежевую ткань в районе его груди, я
на миг завис. Согласитесь, это странно, когда тебя внезапно
начинает обнимать незнакомый мужик. Еще больше меня ошеломило то,
что мои руки, словно сами по себе поднялись и заключили его в
объятия. При этом я ощущал непонятное теплое чувство, будто
встретил родственника.
Сбоку нас обоих обхватила рыдающая блондинка. И так мы втроем
стояли под изумленными взглядами двух десятков зевак.
Через некоторое время я чуть отстранился от мужчины. Поймав его
взгляд, сказал, тщательно подбирая слова:
— Простите, вероятно, мой вопрос прозвучит немного странно, но
где я? И что я здесь делаю?
Мужчина со странным выражением смотрел на меня, положив руки мне
на плечи.
— Ты сильно болел, сынок, — его голос ощутимо дрожал. — Но
теперь ты здоров…
Мои губы дернулись в нервной усмешке: здоров?! В этом-то я как
раз и сомневался.
— Эзерин, — вмешалась женщина, — давай отведем его в каюту.
Погляди, он сам не свой. Только-только пришел в себя, а тут жара,
люди…