В результате практически во всех странах возникли более-менее
похожие аристократические системы управления. Например, в Иризии,
где жила семья Ардисс, высшим органом власти был Гранд-совет, в
который входили представители основных родов. Грубо говоря, местные
застряли на уровне сословно-представительской демократии. Эдакая
Польша пятнадцатого века, со шляхтой, но без монарха.
Сагинея отставала от Земли не только в плане социального
устройства. Наука и техника в этом мире тоже развивались гораздо
медленнее, чем дома. На мой взгляд, причина заключалась в наличии
магии, особенностях политики и общем консерватизме. Так или иначе,
наивысшим техническим достижением жителей Сагинеи был паровой
двигатель. Электричества не наблюдалось даже в зачаточном
состоянии. Химия не впечатляла, а понятия физики вовсе не
существовало.
Разумеется, больше всего меня заинтересовала магия. Пытаясь
понять все аспекты, я часами расспрашивал отца. И по мере
накопления информации, приходил в недоумение. То, что сагинейцы
называли волшебством, не было таковым в моем представлении. Я долго
думал, и в какой-то момент меня озарило: здешняя магия — это
сверхспособности!
Вывод подтверждали многочисленные факты. К примеру, то, что
магии невозможно было обучиться. Человек либо рождался с так
называемым Даром, либо нет. И даже те, кому посчастливилось
обладать необычным умением, не могли заполучить иное. Скажем, маг,
способный левитировать, вроде того, что гонялся за улетевшей
шляпой, никогда в жизни не научится контролировать огонь или
управлять растениями. Да и то, что маги рождались исключительно в
семьях магов, доказывало, что это какая-то генетическая
особенность, передаваемая по наследству. А из этого следовало, что
я тоже маг!
Одна беда: я не чувствовал в себе ничего необычного. И
однозначно, не наблюдал даже незначительного проявления
сверхспособностей. Хотя, если в этом деле задействована генетика,
что-то определенно должно быть. С этой мыслью я направился к
отцу.
Эзерин, проявлявший чудеса терпения, когда я засыпа́л его
множеством вопросов, и в этот раз отложил книгу и доброжелательно
взглянул на меня:
— Опять хочешь что-то узнать, Виктор?
Я кивнул.
— Отец, а какой у меня Дар?
— Я бы тоже очень хотел это знать, — улыбнулся он.
Такое заявление меня разочаровало.