Дочь врага для Темного - страница 33

Шрифт
Интервал


 —Вас ранило?

—Царапина, — кинул в ответ и поволок меня дальше.

—Я сама могу идти! — вырываясь из цепких рук, крикнула ему, на что он слабо усмехнулся и ответил:

—Девочка. Запомни, пожалуйста, на меня никто не смеет кричать, — схватил меня за талию и прижал к себе, выдыхая мятный воздух из пухлых губ. Даже сквозь кромешную тьму глаза полыхали внутренним огнем. Обжигающим своей дикостью.

Я судорожно облизала губы и зажмурилась. Темный наклонился к уху и низко прошептал:

—Привыкай к тому, что мы с тобой тут будем некоторое время. Не советую меня злить, Надя, а то последствия не понравятся. А вот кричать от удовольствия можешь сколько угодно.

Намек ясен. 

Резко отпустил меня, схватил за руку и прошествовал в сторону заброшенного дома.

У меня дыхание сперло на этих словах, ну почему в моей жизни все так? Когда там белая полоса замаячит? Руки подрагивали, а сгустившиеся сумерки подкидывали все более неприглядные сюжеты из фильмов ужасов.

Испытывать терпение не хотелось, но план побега очень четко нарисовался в голове, сложился паззлом. Я сбегу и как-то доберусь до Никиты, он в порядке, он цел и невредим. Да. Я буду шептать это, как мантру. А сообщение писал не он.

Может получится предупредить, что я жива.

Но где сам Никита, если то сообщение писал не он? Телефон вполне могли и умыкнуть. С другой стороны, не слишком ли много телодвижений ради какой-то девицы? Человек с такими возможностями скорее просто вынес бы меня из дома, чем придумывал бы какие-то схемы. 

Хижина изнутри была не так плоха, как снаружи. Темный щелкнул выключателем, и загорелся свет. Слабый и тусклый, но все же. Окна в доме наглухо заколочены, а вот хлипенькая мебель имелась. Более того, тут была даже кровать. Одна. Рашидов проследил за моим перепуганным взглядом.

—Насиловать тебя не собираюсь, ты сама попросишь, девочка, — усмехнулся так пошленько и с трудом стянул с себя кофту, обнажая накаченную фигуру…и раненое плечо. Кровоточащая рана смотрелась скверно.

Но Темный повернулся спиной, осмотрел себя в отражении мутного зеркала и лишь хмыкнул. Обыденное дело?

—Поможешь обработать, цветочек? — кинул фразу через плечо, и я заметила испарину на лбу. Бисеринки пота собрались над бровями и тонкими дорожками спускались по лицу.

Жарко. Или уже рана дает о себе знать?

Какой же он…большой. И высокий, и широкий, такой задавить сможет мизинцем.