—В этот день умерла почти вся моя семья, я прошу помянуть и все.
То, каким тоном была сказана эта фраза, практически сносило волной печали. Мужчина наклонил голову к столу. Движения смазанные и расслабленные. Отрешенные.
Я осторожно взяла стакан в дрожащие руки.
И у тебя есть слабость, Темный.
—Бог забирает лучших.
—Тогда я бессмертен, — отрезал Рашидов и залпом выпил все содержимое стакана.
Глаза в глаза. Я пригубила водки и ощутила огонь во рту. Агония пронеслась по пищеводу. Зажмурилась, ощущая, как закладывает уши от непривычных ощущений. Это не водка. Это самогон.
А когда открыла глаза, столкнулась лицом к лицу с Темным, который протянул ко мне широкую ладонь и коснулся костяшками щеки. Невесомо цепляя мягкую кожу.
—А что так опечалило твои яркие глаза? Почему они не горят жизнью?
Так проникновенно смотреть мог только Темный. Да, теперь я понимала, что значит заглянуть в душу, он словно проникнул в каждую клеточку моего тела. И задал главный вопрос. Неужели во мне так заметна печаль? Раньше казалось, что я удачная актриса. Но, видимо, на деле актриса погорелого театра.
—Все в порядке.
Стул издал скрипящий звук, потому что массивная фигура резко отодвинулась от стола. Ножки застонали от нагрузки. Темный шатко встал и начал приближаться ко мне.
—Я видел твой взгляд, такое бывает только у жертв насилия. Назови имя, и завтра его не будет существовать на этой планете.
—Меня…никто не обижает, — почему так сложно смотреть ему в глаза и говорить то, что нужно?
—Лжешь, — придвинулся еще ближе, прожигая своими изумрудами. Губы коснулись щеки, невесомо скользнули к скуле. Из меня вырвался рваный вдох. Кровь будто воспламенилась в венах, а мысли перестали складываться в цепочку. —У тебя глаза воинственно настроенной маленькой девочки. Ты не можешь дать отпор, словно что-то мешает тебе. И это что-то давит, вынуждает на поступки, совсем тебе не характерные, — тяжелое дыхание обжигало кожу, сводило с ума.
Хриплый голос мягко обволакивал и уносил в сети, откуда выбраться самой невозможно.
—Ты борешься, порой из последних сил, но в глазах читается поражение. Что за война? И почему ты одна? — мягкое касание к шее, и вот уже шершавые пальцы скользнули по ключице. —Такая нежная девочка.
Нет, я не скажу тебе ни слова. Нет, нет! НЕ пущу в голову. Нет!