Выйдя из портала, помахала рукой Кириту и опять поймала его оценивающий взгляд. В академии я старалась не пропускать занятий по физкультуре и тренировкам с холодным оружием, но их было мало и я с ужасом представила очередное занятие с Тиматеем, поэтому постаралась как можно скорее исчезнуть с глаз начальника охраны.
Поместье ещё спало, но на тренировочном поле раздавался звон клинков. Притормозив свой бег, выглянула из-за кустов, Дар с Эдхаром бились на мечах. Оба в одних штанах и с голым торсом, высокие, стройные, без лишней жиринки они притягивали взгляд.
Я не следила за прекрасным танцем смерти, я смотрела на двух привлекательных мужчин. Они практически не отличались друг от друга, рост, фигура. То, что я подсматривала за ними, было стыдно, нехорошо, но оторваться от притягательного зрелища и уйти я не могла.
Губы пересохли и я их облизнула, удивляясь своей реакции, хотелось подойти и потрогать эти прекрасные тела, гладкую и шелковистую кожу. На ней выступили бисеринки пота, поблёскивая в лучах восходящего светила и ноги у меня ослабли. Сколько я могу прятаться от самой себя и скрывать свои мысли, врать себе? Ещё будучи в теле ребёнка, я облизывалась на них. Теперь, когда я выросла, продолжаю всё так же цепляться за ложь, где называю их отцами. На самом-то деле, отец — Лихар. От Эдхара жду хоть каких шагов, показывающих, что он видит во мне не сопливую девчонку, а молодую девушку, а вот от Дара… Я не знаю, что чувствую к нему: меня тянет к нему до дрожи, и в то же время, я боюсь его. Иррациональное чувство, но ничего поделать с собой не могу.
Переведя дух и стараясь не шуметь, с пылающими щеками рванула домой. Хизра спешила мне навстречу, подозрительно разглядывая моё лицо, но я отправила её к ребёнку. Нечего кормящей матери ходить за мной, что я, не в состоянии сама помыться и переодеться?
Прошло уже два часа, как придя домой я пряталась в своей комнате. Мне казалось, что глянув на меня Дар с Эдхаром поймут, что я подглядывала за ними. Причём умом взрослой женщины я понимала, что это эмоции молодого неопытного тела, но ничего с собой поделать не могла: коленки дрожали, а сердце учащённо билось.
Поэтому позавтракав в комнате, сидела с учебником артефакторики, когда с грохотом ударившись о стену распахнулась дверь и ко мне ворвался трёхлетний малыш Рами — Джарвис. Я подхватила его на руки и закружила. Это шебутное чудо весело хохотало, дрыгая ногами. За ним степенно вошёл брат, вот он вёл себя как истинный принц, которым, впрочем, и являлся.