И эта минута завершилась внезапно,
когда я понял, что бегу по улице между тополей, что уже давно
прекратили сбрасывать пух, тень есть, но совсем не та тень, которую
я ожидал.
Это была тень от растительности,
густой — тополя росли вдоль тротуара аж до самого светофора, но
дальше она заканчивалась, сменяясь… рынком. Палатки ровными рядами
упирались в самый перекресток, а вдоль асфальтовой полосы сидели
люди перед ящиками, торгуя ягодами и зеленью — большие корзины
виднелись издалека.
Я замер, так и не перебежав через
дорогу. А как же семнадцатиэтажки? А как же огромный жилой квартал?
Я бросил взгляд дальше, но дома, построенные еще до моего рождения
выглядели точно так же.
Пропавшая жилая махина на тысячу
квартир стала тем моментом, который, отматывая назад, до периода,
когда со мной говорили те трое, словно катушка: смотала нить
обратно. Теперь можно было на все смотреть иначе. С готовностью
верить во все происходящее.
И тогда Крылатов… тоже говорил
правду. Значит, он действительно прибыл в наш мир, причем
телепортировался в мою квартиру! А потом пытался сказать об этом
мире! Предупредить!
Странности на вновь размотанной нити
стали казаться куда более явными. Но иными, не такими, как я думал
ранее. Ведь физик не стал бы просто так сбегать отсюда. Елисеев —
как истинный дикарь, палач, пыточник в военной форме! И остальные
едва ли лучше. Разумно ли оставаться здесь? Нет. Надо было
бежать!
— Александр! — раздался крик за моей
спиной. — Стойте! Погодите! Не убегайте!
Но в моей голове гремели только
угрозы от капитана Елисеева и страшилки про смерть музыкантов от
Крылатова. Я посмотрел на светофор — красный. Цифры отсутствовали.
Только красный светил мне прямо в глаза, под шум грохочущих
самосвалов, что колонной двигались, отсекая мне путь к рынку.
Нога дрогнула, поддавшись порыву
сорваться с места еще до того, как я выбрал направление. Люди, что
были неподалеку, начали оборачиваться, и я предпочел дать деру до
того, как меня схватят.
Ладно, если схватят эти трое. Так
ведь могли бы схватить вояки. Евсеев, например. Так что первые
метров триста я пролетел так, точно за мной гнались собаки. Или
волки. Не знаю, что там хуже, но наверняка не было ни одного
существа хуже Евсеева.
Единственное, во что я теперь свято
верил — в то, что Тему покалечил этот человек. Или его подчиненный.
И никто больше. Хотя нет. Это было не единственным, во что я теперь
верил.