Но ни первый, ни второй поговорить со
мной не успели, хотя я видел, что им любопытно — выглядел же я чуть
иначе, чем здешние. По одному только виду самих дружинников, что в
широких льняных брюках щеголяли по улице, можно было сказать
многое.
Мои джинсы, кеды, футболка — все было
иным. Но как воспринималось это «все» другими людьми — сложно
сказать.
Всем порывам дружинников помешал
участковый, что прибыл с обхода. Посмотрел на меня, скривился,
выражая отвращение всем своим видом, проверил мои карманы, пока
процесс контролировали все те же дружинники, а затем уже приступил
к составлению протокола.
У них не было ни компьютера, ни даже
пишущей машинки. Как-то раз я видел, когда нас с Максом тормознули,
что протоколы инспекторы дорожной службы. И они тоже заполняли
протоколы вручную, потому что где им в тесной «приоре» технику
иметь!
— Имя, фамилия, год рождения, —
монотонно продолжил милиционер.
— Его зовут Александр, — вместо меня
ответил Вениамин Васильевич, который в сопровождении остальных из
института вошел в отделение. — И, я думаю, что нам не стоит
составлять протокол на него. Кстати, а на что именно составляем, в
чем обвиняете?
— Тунеядство. Полагали, — ответил
милиционер. — Дружинники привели. Сказали, что без документов по
улице ходил. Так, а раз уж вы имя назвали, вы, быть может, и все
остальное назовете?
— Не стоит, — Вениамин Васильевич
осторожно протянул ко мне руку, взял меня за плечо и помог встать.
— Он — наш научный сотрудник. Мы ему пока еще документы не
выправили. Вчерашний студент, а теперь — почти аспирант.
— Почти? — насупился милиционер.
— Потому что документов пока что нет,
— терпеливо напомнил Вениамин Васильевич. — А мы их скоро выправим.
Канцелярия что-то тянет.
— Вы сами-то кто будете, граждане? —
и, когда ему под нос сунули корочки, милиционер притих, молча
кивнул, а потом указал на дверь: — Можете быть свободны.
Меня подняли, вывели на улицу. Платон
Алексеевич сразу же высказался довольно резко:
— Ну и какого х** ты решил
сбежать?
Я отшатнулся, подумав, что он меня
сейчас ударит. Но этого не случилось. Вместо физического
продолжения Платон Алексеевич лишь повторил свой вопрос.
— Испугался, — ответил я.
— Да конечно же, он испугался, —
заступился за меня Вениамин Васильевич. — Вы вот все себя на его
место поставьте…