— Красивую жену себе выбрал, — хмыкает Савелий. — Лишь бы не бесполезную.
— Это уже не твоя забота, папа.
— Моя, сын, моя. Ты состоявшийся мужик уже, тебе не просто красивая кукла рядом нужна. Вон — брат твой с детишками возится.
Концентрированное напряжение начинает витать в воздухе. Маргарита равнодушно осматривает помещение, а я не могу оторвать взгляд от Марка, который, кажется, даже выше стал рядом с отцом.
Слабо понимая, что делаю, становлюсь к теперь уже мужу плотнее, прислоняюсь к его плечу щекой и ползу ладонью по спине. Надеюсь, что получится отвлечь его и сбить градус напряжения. Вторую ладонь размещаю у Марка на животе, поглаживаю. Это движение замечают все. И его отец, и Маргарита, и пара журналистов, которых впустили сюда, потому что иначе было нельзя.
Все видят первый по-настоящему близкий контакт молодоженов, потому что у здания ЗАГСа мы не целовались, даже внутри вели себя сдержанно. Мы в принципе не договаривались о какой-то близости. Оба понимали, что рано или поздно придется.
— Интересно, — хмыкает Савелий. — А предыдущая пассия что, замуж за тебя не захотела?
— Мы давно решили разорвать отношения, — говорит Марк отцу.
— Так уж и давно? — хмыкает Савелий.
— Василиса, а пойдемте сфотографируемся? — отвлекает меня Маргарита.
Прервав разговор с отцом, Марк коротко кивает и, подхватив мою руку — ту, которая покоилась у него на груди, — подносит ее к своим губам и касается пальчиков. От этого невинного жеста по коже ползут мурашки. Убрав руку, сжимаю ее в кулак и пытаюсь вернуть себе растекшееся лужицей самообладание.
— Вот тут фон прекрасный! — восклицает Маргарита и, обняв меня за плечи, толкает к себе, позируя фотографам.
Я пытаюсь улыбнуться, но в обществе едва знакомой девушки, от которой к тому же сильно несет не особо приятными духами, мне некомфортно. Когда Маргарита заканчивает с позами, тянет меня к столу с алкоголем и, передав мне один бокал шампанского, берет второй себе. Она отвлекает меня от мужского разговора. От Марка. Отвлекает, чтобы я не была рядом и не слушала. Или чтобы не была его поддержкой.
— Вы меня извините, — всовываю ей нетронутый бокал шампанского, когда вижу, как Марк сжимает руку в кулак.
Другим наверняка незаметно, но я же только на него и смотрю. Вижу скованную словно сталью спину, широко расставленные ноги, и вот теперь рука, сжатая в кулак. Пусть Маргарита побудет в обществе шампанского, мне точно стоит быть не здесь.