— И где мой брат откопал такое сокровище? — слышу тот же противный мне голос сбоку.
Повернувшись, улыбаюсь Кириллу, внутренне мечтая заехать ему по морде еще раз.
— Ты так и не извинилась за пощечину. Щека, между прочим, до сих пор болит.
— Вы застали меня врасплох, Кирилл, но извиняться не буду — заслужили.
Стараюсь не вкладывать тонны яда в слова, но вместе с тем сильно сомневаюсь, что Саенко, который держит в руках стакан с чем-то определенно алкогольным, способен считывать чьи-то эмоции.
— Понимаю, почему брат тебя выбрал, — хмыкает. — Я бы тоже от такой, как ты, не отказался.
— Перебьешься, — появляется за моей спиной Марк.
Обнимает меня за талию, притягивает к себе.
— Кем работает твой брат? — спрашиваю у Марка с улыбкой.
— К чему такой интерес к его персоне? — хмыкает адвокат, сощурившись с подозрением.
— Я учусь на хирурга, ты забыл? Вдруг он мой коллега?
— Так и есть! — радостно сообщает Кирилл. — Я хирург, представляешь? Лучший в этом городе!
— Кирюх, — пытается затормозить его Марк, но Саенко несет дальше.
— А что? Хочешь сказать, нет? Ко мне запись на несколько месяцев вперед. Папка с рекламой постарался.
Я улыбаюсь, с силой сжав челюсти.
— Если вы лучший хирург, может быть, возьмете меня на стажировку? — стараюсь изобразить восторженную дурочку.
— Кирилл не стажирует, — чеканит за брата Марк.
Не позволяет младшему и слова вставить, давит на корню, возможно, появившееся желание согласиться.
— Жаль… очень жаль, — хмыкаю.
Разговор об устройстве на работу придется перенести, чтобы не вызвать подозрений. Когда Саенко салютует мне бокалом, я впервые с момента, как его увидела, искренне улыбаюсь, представляя, как совсем скоро отправлю его за решетку, предоставив неопровержимые доказательства его вины в суде.
Марк
— Твою мать, Кир.
Втаскиваю брата в подсобное помещение и толкаю в грудь, из-за чего он пошатывается, но глупая улыбка не сходит у него с лица.
— Что не так? — хмыкает. — Я развлекаюсь. Пытаюсь превратить эту скучнейшую церемонию во что-то нормальное.
— Ты, блядь, себя позоришь. И нашу семью следом.
— Заговорил, как папочка, — кривится. — Может, тоже меня в психушку сдашь, как он предлагал?
— Кир, блядь…
— Сдашь, — хмыкает. — Не сейчас, но позже. Не выдержишь.
— Я не пойму, ты мое терпение испытываешь или что? Грани дозволенного проверяешь?