— Вот ради такого стоит ходить в походы, — сказала Алёна и
положила голову Лёхе на плечо. — А гитары и правда не хватает.
— Соглашусь, — улыбнулась Таня и прильнула к Жеке. — Ради этого
вечера всё-таки стоило сбивать ноги. Кажется, я заразилась вашим
туризмом.
Сумрак даже не понял, когда успел обнять Алёну за талию, видимо
коньяк придал храбрости. Но руку убирать не хотелось. Он прижал её
к себе и замер, пытаясь задержать этот момент настолько долго
насколько это вообще возможно. Волосы Алёны пахли полевыми цветами,
где-то снова запели «Мельницу», а костёр трещал, выхватывая из
темноты силуэты деревьев.
Жека подхватил мотив «Воина вереска», а за ним подтянулись и
остальные, тихо подпевая.
— … и не сомкнуть кольцо седых холмов… — протянул Лёха.
«Наверное, ничего лучше уже не случиться в этой жизни», —
подумал он и улыбнулся.
Просыпаться Лёхе не хотелось. Он находился в пограничном
состоянии и балансировал между сном и явью спрятав нос в капюшон
спальника-кокона, но прохладный ветер находил прорехи и норовил
забраться под ткань. Сумрак, не открывая глаз, перевернулся на
другой бок и попытался заснуть, но лёгкий ветерок, казалось, был
вездесущ.
«Кто-то не закрыл клапан входа», — подумал Лёха и укутался в
спальник с головой.
Но сон как рукой сняло. Тогда Сумрак решил просто полежать и
послушать, быть может кто-то что-то будет говорить о нём? Тишина.
Лишь шум ветра в кронах деревьев. Ни шагов, ни шепотков, ни звона
посуды.Неужели все ещё спали?
Лёха высунулся из спальника и обомлел. Вместо привычной
сероватой ткани палатки над головой торчали дряхлые замшелые палки.
Шалаш? Сумрак даже моргнул несколько раз и протёр глаза, но груда
сухих веток никуда не делась. Рядом никого. Он осмотрел вещи. Легко
нашёл прожжённый на днях участок в верхнем углу коврика и пятно
сажи на светлой ткани внутренней стороны спального мешка.
Определённо эти вещи были Лёхиными.
Его же рюкзак и берцы стояли у входа в шалаш. Всё выглядело так,
будто он вчера ушёл из лагеря, соорудил это укрытие и завалился
спать. Сумрак напряг память. Коньяка ребята вчера употребили
достаточно, но не до такой же степени! Лёха отчётливо помнил, как
залезал в палатку, как обнял Алёну. Помнил — о чём думал, когда
засыпал под монотонный бубнёж Виталика, который доказывал что-то
Жеке у костра.