Девчонка была шикарная. Я видел, как Ваня буквально замер, засмотревшись. Она была миниатюрной, совсем небольшого росточка, худенькая, но грудь была при ней и призывно выглядывала из низкого декольте кружевного, на манер начала двадцатого века, платья. Длинные волосы блондиночка собрала в незамысловатую прическу, и они пышными локонами падали на ее плечи и спину. Девушка казалась чистой и невинной, но я-то прекрасно знал, какой яд мог капать с этих красивых губ. А платье-то почти белое. Как невеста.
— Красивая из нее будет невеста.
— Чего? — Ванек удивленно посмотрел на меня.
Черт. Оказывается, я это произнес вслух.
— Ничего, — засмеялся я. — Эту блонду не трогай. Я сам ее трахну, — предупредил я друга.
— Ого! Ну наконец-то ты перестал перебирать и берешь то, что само так и хочет, чтобы его взяли, — толкнул меня локтем Ваня. — Хочешь, я ее к тебе в номер приведу.
— Нет, я сам ее приглашу на вечеринку тет-а-тет, — усмехнулся я.
Я видел, что блондинка двигается прямо в нашу сторону, но пока еще не замечает меня. Однако уже через секунду она подняла глаза, и я впервые увидел, какого необычно яркого, голубого, оттенка они были. Наверное, линзы. И сиськи небось тоже силиконовые. Но это я проверю через некоторое время. Надеюсь, что ломаться слишком долго она не будет, потому что в штанах у меня уже было запредельно тесно.
В глазах блондинки отразилось сначала узнавание, а потом тут же вспыхнувшая ненависть. Нам явно будет жарко вместе!
Алёна
— Лина молодец, что за Вадима замуж вышла. Он у нее с рук будет есть, — многозначительно посмотрела на меня мама.
— Да уж, молодец! — скривился отец. — Натуральный мезальянс.
— Почему это? — посмотрела я на отца.
— Потому что кто такой Вадим Киреев? Пару лет назад о нем никто не слышал, а семью Миловановых знают все.
— Господи, па, — закатила я глаза. — Ты так говоришь, будто Лина из какого-то дворянского рода.
— Не из дворянского, но у этого Вадима денег маловато. Я удивляюсь, что Алексей согласился на этот брак.
— А ты не думал, что они женятся по любви? — вспылила я. — И что отец Лины учитывает желания дочери?
— Как же, по любви! — засмеялась стоявшая рядом Аврора, моя младшая сестра. — Линка залетела. Об этом уже все знают.
— Попридержала бы ты свой язык, — цыкнула я.
У нас с Авророй были плохие отношения. Мне двадцать четыре — ей двадцать два. Казалось, бы почему не дружить? Но как-то не получалось. Мы с ней откровенно друг друга ненавидели. Аврора была папиной дочкой и заглядывала отцу в рот, а я иногда даже самой себе казалась белой вороной. За таковую, в общем-то, меня держал и отец, да и мама удивлялась, в кого я такая непослушная уродилась.