Я не понимала, как он мог говорить такие смущающие вещи со спокойным лицом и равнодушным тоном. Я чувствовала, как пламя всё жарче и жарче разгоралось в груди и спешило подавить меня и утянуть в самое пекло желания. Стояла и просто смотрела в дымчатые серые глаза кронпринца вражеской страны, которому меня отдали, словно вещь, и понимала, что ни один из нас не мог отвести взгляда. Черти во взорах бесновались совершенно одинаково, зазывая и распаляя и без того огненную страсть, подаренную резонансом.
Я могла бы стоять так вечность и смотреть в серебряное зеркало, которое также жадно впивалось в меня. То, как его длинные ресницы трепетали, было чем-то завораживающим. Каждое движение мышц под кожей напоминало о том, что он убивал сотнями, не жалел и не миловал. Всё в нём было пугающе красивым и совершенным. Его губы, бледная кожа, небольшой шрам на груди. Его губы, ласкающие мои уста, грубые прикосновения пальцев к телу, рычание в загривок и влажный язык, чертящий дорожку по шее. Всё это будоражило и будило в желудке что-то неправильное, похожее на прикосновения крыльев бабочек, которых безжалостно обдирали черти, превращая в наваждение...