- Да, Элисса, - вздохнул Махарадж. - Он знал – чем мы занимались, и сейчас забавляется. - Мужчина притянул Елизавету поближе.
- Надеюсь, он не поделится этой информацией с остальными, - буркнула Лиза, откидываясь на спину мужчины.
Но рашциз, расслышав её слова, фыркнул, обиженно подкинул задом и после молча продолжил двигаться.
- Нам ещё долго подниматься? - зевнув, спросила Лиза.
- Понятия не имею, - как-то недовольно бросил предводящий, заставив Лизу насторожиться. - Я так думаю, большую часть пути мы уже преодолели.
- Радж, что случилось? Ты напряжён, - тревожно спросила Лиза, запрокинув голову, смотря на хмурого мужчину.
- Элисса, - предводящий выдохнул и, отвернувшись, посмотрел в сторону густого тумана. - Я не раз объяснял тебе, что твои действия не правильны, развращают тело и разум.
Слова предводящего хлестанули Лизу словно пощёчина. Она отстранилась, сев с напряжённо прямой спиной. Обернулась и, хмуро посмотрела на Махараджа:
- Развращающие? Ты в своём уме? Что неправильного в том, что произошло между нами? Что неправильного в том, что мужчина и женщина подарили наслаждение друг другу? - негодовала она. - Это было бы не правильно, если бы я дарила ласки направо и налево, всем мужчинам подряд, как ваши саанцишиссы. Или ты сейчас приравнял меня к ним?
Ужасная догадка коснулась разума женщины, заставив её задохнуться от обиды, и она отвернулась, закусив губу.
- Я тебя ни с кем не сравнивал, не передёргивай! - так же раздражённо отозвался Махарадж.- Ты, превосходно зная правила нашего мира, упрямо нарушаешь их, упрямо вовлекаешь меня в нарушение наших устоев!
- Вовлекаю? - Лиза горько усмехнулась и уже собиралась обернуться, чтобы высказать всё, что думает о правилах, дебильных законах этого мира, но прикусив губу, закрыла глаза. Она прекрасно понимала, что сейчас в гневе может наговорить то, о чём потом может пожалеть. Высказаться слишком резко, поэтому вцепившись руками в поручень седла так, что побелели костяшки пальцев, не оборачиваясь, проговорила, выдавила из себя:
- Пусть так, предводящий.
Махарадж прекрасно осознавал, что в очередной раз если не оттолкнул Элиссу, то задел за живое. Но сейчас он не жалел о сказанном, не стремился что-либо изменить, хотя видел как напряжена женщина.
Он, взращенный на устоях этого мира, на негласных законах, которые вдалбливали в него с детства – вырос на них!, ни разу не нарушал!, справедливо считая, что именно на этих догмах опирается порядок, само развитие их общества.