А куда меняться и с чего начинать?
Куда меняться – пока не очень видно, а вот с чего начинать – как
раз понятно.
Для того, чтобы в тебя поверили другие, нужно самому в себя
поверить. Ему не хватает веры.
А для этого нужно перестать жить в тотальной ретравматизации.
Перестать встречать рассвет и провожать день, глядя на картинки
своего унижения, боли и поражения. Перенести фокус своего внимания
на другую картину – на тот момент, когда после глубочайшего кризиса
он вышел на свет, оглянулся и понял – живой.
Потому что в его истории главное не то, что его все предали,
включая собственную команду и собственного отца. И не то, что его
чуть не убили свои же и за то, что он хотел им же помочь. А то, что
он, несмотря на это, сука, выжил. И пришел обратно к ним и сказал –
я не держу на вас зла, продолжаем работать.
Потому что каждый из нас в своей собственной жизни проживает
историю нашего героя. Просто очень многие останавливаются где-то на
середине этой истории. И только очень немногие идут до конца. Чтобы
команда шла вперед, нужно показывать ей, куда идти, а не пройденный
путь.
Хорошо, а что конкретно-то может сделать наш герой? Реальных
рычагов управления у него нет. Максимум, что он может сделать –
шепнуть на ухо кому-то из своих сторонников, чтобы он что-то сделал
якобы по собственной инициативе. Не знаю, написать в интернете…
Не этого ли ждет от него отец?
***
Это было в Лионе пару назад, в конце зимы. Небольшое кафе, одной
стороной выходящее на площадь Белькур с колесом обозрения и
памятником Людовику 14-му, а другой – в переулок с дорогими
бутиками. На город спускался синий час – короткое, странное,
магическое время между днем и вечером.
За мой спиной потрескивала печь, юный гарсон в белоснежном
переднике ловко управлялся с деревянной лопатой, забрасывая в огонь
лоскутки пиццы.
Я задумчиво потягивал бордо из бокала, и ждал свой тартар. За
окном сияло колесо обозрения и торопливо проходили редкие
туристы.
Под диагонали от меня у окна сидел человек. Он был один за
столиком. Он был очень высокий, худой, бритоголовый, с короткой
седой бородкой. Несмотря на то, что освещение в кафе было не очень
яркое, на нем были темные очки. Он пил кофе и задумчиво строчил
что-то в блокноте.
И вдруг я почувствовал прикосновение чего-то нехорошего.
Страшного. Как будто температура в помещении понизилась на
несколько градусов, а свет стал более тусклым. И еще звук – как
будто все пространство было пронизано невыносимым ультразвуковым
скрежетом.