— Я утолила жажду, — напомнила про себя Сильвия.
— Возвращаемся. У тебя ещё много работы.
— Да, юный господин.
Солнце отправилось в сторону заката, когда последний из счетов
отправился из одной стопки в другую. Беловолосая потёрла глаза,
широко зевая до хруста челюсти. Её кисть болела от долгого письма,
но девушку беспокоило далеко не это. А стоящий всё это время позади
без движения человек. Господин не просто стоял на месте, а
буквально замер. Никаких звуков. Никаких признаков жизни. Ей
хотелось постоянно обернуться, но это бы выглядело странно.
— Я закончила, господин, — сказала Сильвия. — Ваш долг разделён
на четыре части.
— Начинай по порядку... Точнее, по возрастанию.
— Поняла. Сначала идёт ваш долг главе Редфолла. Он составляет
две тысячи серебра.
Глаз Олганара дёрнулся.
— Ладно, это может быть не так уж и много, — попытался
он себя утешить. — Продолжай.
— Второй долг связан с купеческим рядом. У них вы заняли ещё
пять тысяч серебра.
— Дальше.
— Третий долг... Это то, что ваши уважаемые родители, Лорд и
Леди Сельв, взяли за время пребывания в столице. Десять тысяч
серебра и пять сотен золота, — с дрожью прочитала девушка с
бумаг.
В комнате стало темно.
— Продолжай. Что осталось под конец?
— Ваш долг Карточному Дому, где вы и набр... Э... Получили
больше всего кредитов.
— Сколько?
— Тут плохо видно, может... — начала было она, но стоило
Олганару кашлянуть, как беловолосая пискнула. — Миллион!
— Серебра?
— Золота.
Молчание.
— Как такое возможно? Вряд ли столько золота есть во всей
империи, — медленно спросил юноша.
— Я не знаю, мой господин, — осторожно ответила Сильвия, не видя
ярости со стороны Аллана. — Столько золота вы с собой никогда не
приносили. Точнее...
— Никогда не приносил, ибо проигрывал?
— ...
— Отвечай.
— Да!
— Забирай подсчёты и пошли.
— Куда?
— Встречать Грегори и счетовода. Что-то только задержался
он.
— Действительно, давно его нет, — подумала девушка. —
Может, занят счетовод?
— Ты идёшь?
— Да, мой господин!
Они двигались по коридору в молчании. Сильвия держала в руках
расчёты, а Олганар размышлял о превратностях судьбы и пытался
понять, как его долг в некий Карточный Дом оказался настолько
большим. Он не верил в реальность подобного. Тут, по его мнению,
была некая схема, о которой пьяный развратник и догадаться не
мог.