Год. Столетие или тысяча лет. Это ничего не значит для
бессмертных.
***
— Ххххх... — прошипел сквозь зубы Олганар. — Что?!
Первые несколько секунд опалённый болью разум считал, что он
каким-то образом продолжает жить в виде отрезанной головы. Для него
с момента смерти прошло лишь одно короткое мгновение. Король резко
открыл глаза и сразу же застонал, ослеплённый ярким солнцем.
Голубое небо в сопровождении белых кораблей-облаков стало ему
наградой за пытливость. Не веря происходящему, он моргнул несколько
раз.
— Я... Не погиб?
Наконец Олганар догадался повернуть голову, убирая взгляд с
небес на окружение. Он находился во внутреннем дворе некоего
поместья. Идущие полным квадратом стены без окон и невысокая
зелёная трава, служившая ему постелью. До ушей дошло журчание. Это
был маленький фонтанчик, нарушавший возле себя водную гладь.
— Не помню этого места... Где я?
Следующее потрясение настигло его при рассмотрении собственной
руки. Не морщинистой и слабой, но молодой. Аристократичная белая
кожа, которая никогда ему не принадлежала. Не знающие труда тонкие
пальцы и одежда из дорогого шёлка. Молодое тело, что ощущалось
теперь во всех его частях. Олганар медленно принял сидячее
положение, хватаясь рукой за бортик фонтанчика.
Это было большой ошибкой по многим причинам. Во-первых, резкая
боль в спине, от которой его рот беззвучно открылся в приступе
страдания. Во-вторых, череда неизвестных ему событий и эпизодов,
которые водопадом ринулись в омут его памяти, грубо расталкивая
родные воспоминания короля. Чужие лица, улыбки, слова, обвинения,
крики, смех и прощания. Другая личность.
— А... Аллан? — вслух просипел он, схватившись за голову. —
Больно!
Глаза пылали, а в ушах раздался звон. Его душа стучалась в
сердце, пытаясь вырваться наружу из той тюрьмы, в которую её
обернули. Олганар с трудом приподнялся к воде, пытаясь умыться. На
него по ту сторону отражения смотрели два зелёных глаза. Короткие
чёрные волосы и наглая ухмылка, искажённая болью. Болезненно белая
кожа и красота. Та, которой сам король никогда до этого не
обладал.
— Аллан Сельв... Это... Я? — Перерожденец помотал
головой. — Нет, меня зовут Олганар! Но...
Новая вспышка боли в голове и порция воспоминаний любезно
накинулась на его рассудок, пытаясь переубедить. Теперь уже
шестнадцатилетий юноша рода Сельв спешно адаптировался к
стремительно изменившимся обстоятельствам. Перерожденец в конце
концов широко улыбнулся, погружаясь глубже в знания другого
мира.