— Что-то ты неважно выглядишь, — прокомментировала мой внешний вид бабуля.
— Спала плохо, — ответила, зевая. — Доброе утро, ба!
— Доброе! А спала почему плохо?
— Не знаю. Бабуль, а лошади к чему снятся?
— Ко лжи, — прозвучал ответ.
— Не поняла?
— А что тут непонятного? Ложь или услышишь, или узнаешь. Других вариантов нет.
Я решила, что бабуля что-то напутала: не могут такие животные лгать. И я выкинула это из головы, отвела Женьку в детский сад и пошла на работу. К моему огромному удивлению, Кира уже была на месте.
— Ты сегодня рано, — сказала я Шелест вместо приветствия.
— Клим отведёт Кристю. Привет, Ириш.
— Привет! А ты на него столько наговаривала, — поддела я Киру.
— Да сама в шоке. Такое ощущение, что подменили, — пошутила Шелест.
— Может, повзрослел? — подкинула мысль.
— Кто? Клим? Не смеши меня! Так, ладно. Вернёмся к нашим единоро... Тьфу ты! Кристина вчера вашими единорогами мне все уши прожужжала!
— Ага, — согласилась с Кирой. — И моя тоже.
— Загорелась не хуже твоей Женьки. Кое-как заставила угомониться! Точнее, отправила к Климу. Сам раздразнил — пусть сам и мучается.
— Какая злая сестра.
— И не говори! Сама себя не узнаю. Клим говорил тебе, что твоя мама взяла его к себе на работу?
— Нет. Мы с ним практически и не разговаривали.
— Ну да, у вас там две жужжалки были.
— Ага, — улыбнулась Кире.
— Тебе, я смотрю, тоже понравилось?
— Да. Даже во сне лошади с единорогами снились, — поделилась я.
— А вот это плохо, — заметила Кира.
— Почему?
— Я не помню. Но знаю, что не очень хорошо. Вроде обман, что ли.
— Кира, у меня кроме мамы, бабушки, Женьки, Олеси с Ромкой и тебя никого нет. Некому обманывать.
— Это хорошо. Но всё равно — имей в виду.
— Да я как-то особо ни в сны, ни в приметы не верю, — ответила я.
— Я тоже. Но приметы и сны сбываются независимо от того, верим мы в них или нет, — философски заметила Кира.
Вся неделя пролетела незаметно. Я позвонила Олесе. Не скажу, что новость, которую сообщила Леся, меня сильно расстроила. Малевская подслушала Ромкин телефонный разговор.
— Ириш, Вадим прилетает на следующей неделе.
— Надолго? — Вопрос сорвался сам. Хотя какая мне разница, на сколько он прилетает!
— Не знаю. Рома потом закрыл дверь, чтобы меня не разбудить.
— Ясно. Спасибо.
На самом деле, ничего особенного. Бывший муж приезжал два или три раза, но мы с ним не сталкивались. Надеюсь, что и в этот раз его не увижу. Я переболела. Хочу верить, что переболела. По крайней мере, его имя уже не вызывало того противоречивого чувства в душе, когда из-за боли, разрывающей сердце, хотелось кричать от бессилия. Я его любила. Любила так сильно, что желание вернуться боролось с обидой от предательства. Сейчас, спустя столько лет, я не была до конца уверена, что поступила правильно. Но что сделано, то сделано. Назад ничего не воротишь.