- Потери? - "Только не Люк!… Только не он!"
- Из-за лавовых бомб, обрушившихся на город, погибло много
народу… Но большинство нам удалось эвакуировать. Хоть кто-то
нормально сработал.
- Потери среди дипкорпуса?
Мара сглотнула.
"Кто-то погиб…" - ситх не знал, почему он ещё на ногах. - "Если
это - мой мальчик… мне просто незачем больше жить!"
Люк… такой жизнерадостный, неуёмный, совершенно не похожий на
других политиков в жизни - на заседании Сената - сама уверенность,
спокойствие и сосредоточенность. Как и… (воспоминания болью ударили
по Вейдеру) ему ещё жить и жить… Перед глазами встал тот момент,
когда он впервые взял сына на руки.
***
Через пару дней после того, как Вейдеру стало известно о смерти
жены, Палпатин заявился вновь. Тихой тенью он скользнул в палату,
где восстанавливался младший ситх.
- Доброе утро, Лорд Вейдер…
Вейдер открыл глаза. Свет болью отозвался в голове, но это было
ничто по сравнению с той душевной болью, что два дня назад
поселилась в нем. Он убил… убил своего ангела… Жить было незачем, а
умирать не давали эти проклятые трубки, да еще непонятная тупая
боль, что свербила его каждую минуту, напоминая, что он еще
жив.
И у него не получалось никак отключить всю эту электронику. Этот
ситх… Как же он попался, он сам, своими руками воплотил свои же
страхи, видения, которые изо всех сил пытался предотвратить.
Только сейчас, находясь здесь и сделав то, что сделал, он начал
понимать всю глубину махинаций Верховного канцлера, тогда еще
сенатора. Как же они были слепы. Не увидеть зла в обличии шаака,
хотя какое он зло - он истинная Тьма, а Тьма скрывает истинные
лица.
Да и он хорош: купиться на милые беседы, трафящие его самолюбию…
посчитать другом кого? Политика, который все делает исключительно
ради себя? Вот и сейчас… он жив, только потому что его Величеству
это угодно, что больше нет равного ему, а появится кто сильнее, и
Вейдер что? Вейдер - все - отправиться на корм скотинушке…
Но Вейдер не сказал ни слова.
- Я приношу свои соболезнования - это очень тяжёлая утрата… -
Палпатин скорбно склонил голову. - Мне очень жаль, что я не смог её
спасти… к моему прибытию она была уже мертва…
Вейдер готов был его убить, задушить… Если бы сейчас мог это. Но
теперь он был слабее. И эта слабость… Он - самый сильный из ныне
живущих форсъюзеров, почти познавший самые глубинные возможности
Силы, абсолют.