Так в Королевстве Дварфов появился новый Шедевр, сравнимый с
Клятвой Обречённых. Шедевр, чьё появление потрясёт не только членов
дварфского ордена, но и скрытного Бога Нового Мира.
***
Отважный дварф в последний миг пригнулся, чтобы не позволить
чужой лапе с острыми когтями оторвать ему голову. Воспользовавшись
моментом, он совершил шаг вперёд и ударил кулаком левой руки прямо
под дых своему противнику, тем самым заставляя того буквально
выблевать часть внутренних органов. Бренгелькос был уже давно не
новичком, и даже не простым ветераном Обречённых Клятвой. Он прошёл
через сотни битв, закалил своё тело и навыки в крови тысяч
кровожадных тварей, а потому его удары ощущались телами кваготов не
простыми чувствительными тычинками. Нет, они буквально сминали
клубящейся в них мощью сопротивление этих подземных пародий на
оборотней, с коими дварф теперь постоянно сравнивает своих извечных
противников. А всё из-за одной единственной встречи, после которой
Бренгелькос не может теперь испытывать к волчьим перевёртышам
ничего кроме страха и уважения. Та девушка в костюме горничной
всего одной смазливой улыбкой, обещающей тебе невиданные страдания,
заставляла покрыться отважного воителя липким потом. А небольшая
демонстрация возможностей окончательно возвысила в его разуме этот
вид над остальными даже несмотря на схожесть с кваготами боевой
формы. Этого ознакомления хватило ему на всю жизнь. От радости
встречи он тогда многое высказал хозяину Проклятого Рудника, но
теперь он по-иному смотрел на своих старых врагов. Старые добрые
кваготы теперь не казались чем-то страшным, опасным, непреодолимым
и противоестественным. Полностью же пересмотрев своё отношение к
ним, он окончательно превратил свою борьбу с ними в обыкновенную
рутину. В простую работу, которую ему по долгу Клятвы требуется
выполнить за место других. Привычный долг, не вызывающий больше
эмоций, чем поход в утренний туалет.
Вот сейчас он и окунулся в привычную рутину, раздавая
смертоносные тычины при помощи рук, ног и, конечно же, благородного
оружия. Двуручный меч из ванилийской стали вновь привычно оказался
в хватке обоих кистей, после чего его зеленоватое лезвие
стремительным выпадом добило недееспособного оппонента. В мире на
одного квагота окончательно стало меньше.