Пакура кричала. Пакура стонала. Пакура прижимала к своей груди
голову Солюшн, но не останавливалась. Медленно, но верно она
достигала своего пика, пока не взорвалась в диком оргазме.
Стенки лона куноичи молниеносно сжали двигающийся внутри него
член. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы сам мужчина не
выдержал и излился внутрь, заполняя свою подопечную своим
семенем.
Вскоре он покинул нутро потерявшейся в удовольствии девушки, но
не долго его мужское начало оставалось бесхозным. Его вновь
оседлали, но на этот раз инициатором стала блондинка.
Момонга не стал повторять прежнюю позицию. Он поднялся на ноги,
подхватив при этом свою хищную партнёршу. Втянув тот в страстный и
мокрый поцелуй, он выбрался из воды и прижал девушку спиной к
ближайшей стенке, после чего начал просто и без затей вбиваться в
неё подобно отбойному молотку.
- Да, Повелитель! Я вся ваша! Используйте меня, как пожелаете! –
неистовые крики плеяды пробудили от забытья её подругу. Тем не
менее куноичи не торопилась присоединяться, а просто наблюдала за
происходящим со стороны, неторопливо лаская свой клитор.
Прошло всего несколько минут, прежде чем Солюшн довела до пика
себя и Момонгу. Повелитель вновь излился внутрь приятной пещерки,
освобождая свои яйца от скопившегося белого семени. Природа хищной
тины Эпсилон мгновенно взяла своё, поглощая каждую унцию
драгоценной жидкости. Но это был ещё не конец. Момонга отпустил
девушку, из-за чего та неаккуратно упала вниз, при этом оттопырив
собственную задницу. Мужчина, приняв это за приглашения, решил
совершить новый рывок в сторону своей любовницы.
- Ох, - вновь простонала девушка, когда Владыка взял её
сзади.

Момонга выплёскивал на неё всю свою страсть, не давая той даже
малейшего перерыва. Звуки хлопков плоти о плоть лишь изредка
заглушались громкими поскуливаниями наслаждающейся развратом
горничной. Её мужчина был неистов и силён. Он был её создателем и
господином. И сейчас он во всю наслаждался собственным творением.
Осознание всего этого заставляло Солюшн буквально течь крышей от
счастья. Ещё чуть-чуть, и она расплывётся счастливой лужицей по
полу. В буквальном смысле.

Но Момонга не останавливался. Он вновь и вновь выплёскивал свои
чувства, свою похоть, свою любовь на маленькую плеяду. Он
использовал её тело так, как нравилось самой девушке, иногда
прерываясь на маячащую неподалёку куноичи.