Что поделать, истории такого рода привычны и полицейским, и
медикам и особых эмоций не вызывают.
Беру с поста историю болезни и иду в третью палату. По опыту
подобных случаев ожидаю увидеть расцвеченное фингалами лицо, но
дамочка выглядит неплохо – по лицу муж не бил. Аккуратно причесана
и даже, кажется, подкрашена. Смотрит с каким-то… вызовом, что ли.
Интересная женщина, жаль, угораздило связаться с мудаком...
– Рассказывайте, что у вас случилось… Только мне, пожалуйста,
про лестницу не надо врать. Я не полицейский, к ответственности
никого не привлекаю. И тем более никому не судья. Мне, как врачу,
необходимо знать, что именно произошло, чтобы корректно назначить
лечение, вот и все.
Дамочка смотрит на меня, беззвучно шевелит губами и вдруг безо
всякого предупреждения начинает бурно рыдать. Эй-эй, нам только
расхождения швов не хватало! Выскакиваю в коридор, наливаю холодной
воды из кулера, возвращаюсь в палату, протягиваю пациентке
пластиковый стаканчик. Хватает жадно и пьет так, словно сорок дней
ходила по пустыне.
– Успокойтесь, пожалуйста. Все плохое уже закончилось, – в таких
ситуациях работают не столько слова, сколько тон. – Здесь вы в
безопасности. Если вам тяжело говорить сейчас, расскажете позже,
ничего страшного. Давайте мы быстренько проведем осмотр…
Но дамочку уже прорвало. Терзая не виноватый ни в чем, отчаянно
стонущий пластиковый стаканчик, она вываливает мне историю своей
жизни. Он ее так любил, так любил… никто больше так красиво не
ухаживал, совсем как в романах… потом сорвался в первый раз, тогда
обошлось без больницы, и прощения на коленях просил, подъезд
завалил цветами… свадьба и беременность были как сказка… а потом
она как-то выпила лишнего в баре с подругой, танцевала с кем-то, он
нашел ее, отвез домой и… но она же виновата сама. И в другой раз
тоже, истерила, выносила ему мозг, вот он и не сдержался. А сейчас
рубашки его не постирала, ему не в чем было на работу идти…
Слушаю, сочувственно кивая. Только бы не принялась рыдать по
новой. Гоню возникшую на периферии сознания мысль, что девушка сама
напросилась. Всё равно мужик не адекватный. Можно ведь просто
сказать, да хоть наорать, хлопнуть кулаком по столу…
Вообще выслушивать пациентов – не мое дело, пусть к
психотерапевту записываются, если неймется излить душу, а моя
работа – восстанавливать тела. Сколько раз зарекался учить больных
жизни, бесполезно это, напрасная трата сил… И все-таки тронула меня
эта девчонка. Молодая совсем, запутавшаяся, и ребенок там еще в
этом их аду… Не выдерживаю: