– Я исцелена? – спросила несчастная женщина, едва я вынырнул из
Тени.
Соблазн ответить утвердительно велик – разве мне помешает слава
чудодейственного лекаря? Глядишь, и заплатят побольше… а когда боль
вернется, меня уже тут не будет – ищи ветра в поле! Но не начинать
же свой путь в новом мире с шарлатанства. Глубоко вздыхаю и говорю
честно:
– Сожалею, но это неизлечимая болезнь. Вам осталось около месяца
жизни. Постарайтесь завершить свои дела…
Женщина нервно оглядывается и переходит на шепот:
– Как вы думаете, лекарь, а учение Сета… оно могло бы
помочь?
Слова «Сет» в моем словаре нет. Очевидно, это имя
собственное.
– Боюсь, не располагаю такими сведениями… – она явно меня не
понимает, хотя переводчик фурычит исправно. Похоже, надо
использовать более простые слова. – Я не знаю. Можете вы рассказать
мне об этом учении?
Женщина смотрит на меня так, словно предложил ей нечто в высшей
степени непристойное, и бросается к выходу, по пути натягивая на
голову платок. Странная какая, сама же заговорила об этом… Пожимаю
плечами и приглашаю следующего пациента, надеясь, что хоть ему
смогу чем-то помочь.
Прием всех обитателей хутора занимает два дня. Стараюсь
экономить магию как могу, каждый час выхожу на солнышко и все равно
с радостью замечаю, что здесь мои возможности выше, чем дома –
пребывание в Тени выматывает намного меньше. В некоторой степени
это даже компенсирует отсутствие доступа к нормальному оборудованию
и медикаментам.
Утром третьего дня отлавливаю старшого, прежде чем он успевает
раствориться где-то в недрах хозяйства, и говорю:
– Я свои обязательства выполнил. Чем смог, помог твоим
домочадцам и работникам. С тебя оплата, семь монет, как
договаривались. И когда сможешь отправить меня в город?
Осточертел уже этот незамороченный деревенский быт – сил
нет.
Детина делано изумляется:
– Какие такие семь монет? Какой еще город? Ты совсем берега
потерял, лекарь? Мы тебя кормили, у деток кусок изо рта вырывали,
чтобы ты был сыт! А теперь ступай себе подобру-поздорову.
– Уговор был: семь монет и дорога до города. Этого, как его,
Пурвца.
– Так вот тебе дорога до Пурвца! – детина машет в сторону
тракта. – Три, много четыре дня пешего пути – и ты на месте! Мы
тебя тут не держим! А про монеты уговора никакого не было!
Подтвердите, братцы!