– Прощай. – Гурбан достал нож и склонился над неподвижным телом.
Спасибо Фазе за предложенную помощь, но это работа для командира – добивать своих. Гурбан не впервые такое делал, мог бы и привыкнуть уже. Но не привык.
Сталь коснулась беззащитного горла…
– Заземлить его? – предложил Фаза опять, когда все уже было кончено.
– Нет, – резко ответил ему Гурбан и, заметив недоумение на лице боевого товарища, пояснил: – Не заземлить, нет. Надо его похоронить по-человечески.
На этот раз поминок не было. Нечем было поминать. Бек сказал пару слов об усопшем, Ксю даже немного всплакнула, на том и закончили.
Недожаренного зайца так и оставили над углями. Группа спешила обратно в лагерь.
Топали на своих двоих. А все потому, что Гурбан решил сэкономить дорогущий дефицитный бензин. Зачем кататься лишний раз к Стене и обратно, когда тут пешком километра три всего? Легкая прогулка, раз-два – и на месте. И для здоровья полезно – булки размять. Кто ж знал, что тачка окажется очень кстати: домчала бы к детсаду с ветерком.
Точнее – к тому, что осталось от детсада.
– Мать моя женщина… – растерянно пробормотала Ксю, глядя на дымящиеся развалины.
Фаза встряхнул Доктора, который толком еще не пришел в себя. Бек оперся на плечо Маевского. А ведь тот, хоть и бывший мент, вовсе не супермен – ему и Дрона хватало в нагрузку. Головой же отвечает. Дрон, придурок, надышался горячим дымом так, что кровью всю дорогу харкал.
Какого черта по ним ударили с воздуха?!
Какого черта этим не ограничились, а еще и стерли с лица земли лагерь чистильщиков?! Ведь столько лет они и острог жили в мире, торговали даже. Чистильщики ведь острогу только на руку – зомбаков отстреливают, находят в развалинах всякие ценные вещи, тянут к Стене из заброшенных домов утварь, безделушки всякие, да мало ли что еще не испорчено временем и крысами.
Попался бы Гурбану пилот Л-39, он бы этого аса в бараний рог, в три погибели, по кускам бы ножом своим…
– Живые есть кто? – беззвучно прошептал.
Фаза двинул к развалинам. Минут через пять вернулся:
– Никого.
– Мертвые?
– Этих сколько угодно. Склад со жратвой сгорел весь. А соляра цела! Представляешь, командир, все сгорело, а соляре – три бочки! – хоть бы хны! – Фаза так радовался этому чудесному обстоятельству, что не решился Гурбан попросить его заткнуться. Пусть уж. Как дите малое, честное слово.