Мы в партизанском штабе. Большая изба заполнена людьми в овчинных тулупах, пальто, куртках. Над единственным столом склонилось несколько человек, и над ними повисли густые клубы махорочного дыма.
– Что же, молодцы, не докладываете? – разгибает спину высокий мужчина с седыми висками. – Забыли воинскую дисциплину? А-а, понятно, – глаза его теплеют, и на губах появляется усмешка. – Ну-с, давайте знакомиться. Полковник Петров, командир партизанского отряда «Гроза». А это – комиссар Уваров и начальник штаба Белов…
Мы докладываем четко по уставу свои звания и фамилии, рассказываем о постигшей нас беде.
– Держать вас здесь не имеет смысла. Вы должны летать. Переправить вас через линию фронта сейчас невозможно. Но выход есть. Придется вам пробираться в тридцать третью армию. Там у них есть аэродром. Проводника дать не могу: через пару часов начнем отходить. Но вы сами по карте… Вот смотрите…
Командир отряда показывает район расположения окруженной армии и наиболее безопасную дорогу. Мы благодарим и направляемся к двери.
– Погодите! – останавливает нас командир. – Начальник штаба заготовит вам справку. Кто у вас старший?
– Младший лейтенант Маслов.
– Добро. Так и пиши: выдана младшему лейтенанту… Нет, погоди. Знаю я их, штабников! С младшим лейтенантом и говорить не захотят. Пиши: майору Маслову!
Только на улице Федор разворачивает сложенный лист бумаги. Заглядывая через его плечо, читаю: «Справка. Настоящей удостоверяется, что самолеты летчиков майора Маслова и майора Михаленко при доставке боеприпасов для партизанского отряда «Гроза» действительно подожжены фашистскими стервятниками. Вместе с летчиками находится инженер-капитан Лыга. Справка выдана для представления командирам частей Рабоче-крестьянской Красной Армии с целью оказания помощи товарищам летчикам. Командир партизанского отряда «Гроза» Петров, комиссар Уваров, начштаба Белов».
– Поздравляю вас, товарищи майоры, с присвоением нового воинского звания! – смеется Лыга.
– Тебя тоже не обошли, – отвечает Федя.
– Филькина грамота, – не сдерживаюсь я. – Выброси!
– Пригодится. – Федор бережно сворачивает бумажку и опускает в карман гимнастерки.
Не знаю, действительные ли это фамилии или партизанские клички, но я до сих пор с благодарностью вспоминаю тех людей, которые накануне боя, перед прорывом из окружения, не забыли о нас, подумали о нашей дальнейшей судьбе. Правда, потом мы никак не могли сообразить, почему они послали нас путем, который почти не контролировался немцами, а сами с боем прорывались из окружения. Может быть, в их задачу не входило соединение с окруженными частями армии Ефремова, не знаю. Но память сохранила образы этих людей. Спасибо вам, люди партизанских лесов!