Хотя есть воспоминания и приятнее. Трусики с цветочками на ее маленькой красивой попке. Платье с открытым плечом – не ожидал, что малышка с косичками, которая мутузила меня кулачками и даже пыталась укусить – вот не жалко ей своих зубов было, окажется такой обворожительной красоткой.
Сердце екнуло, когда посмотрел на нее. Ведь даже не осознает, насколько прекрасна! Эта невинность, чистота вкупе с красотой – убойная сила. Я видел первых красавиц нашей Империи – видения, а не женщины! Но ни одна из них не была так притягательна и желанна, как эта совсем еще юная девушка.
Стыдно признавать, но это напугало меня, по-настоящему. Потому и пытался быть с ней строже, чем следовало, отстраниться, не сближаться. Но именно это и оказалось сложнее всего!
Такая непосредственная и живая, Найяна интересовалась всем вокруг, сводила с ума бесконечными расспросами, как маленький ребенок. А ее доброе сердечко сочувствовало и жаждало помочь всем вокруг – разбойнику в клетке, голодному оборванцу, семье верблюдов, она даже улиток кинулась спасать от двух ужасных драконов!
Я фыркнул, вспомнив, как эти создания не спеша шествовали по траве прямиком обратно на кухню, а она пыталась их развернуть в нужном направлении. Только к девицам, которые заигрывали со мной, моя девочка не была благосклонна. А танцовщице так и вовсе пришлось искупаться в масле для лампад, которое не отмыть и за неделю.
Это было чертовски приятно, хоть и ругал себя последними словами за то, что разжигал в юной ягодке ревность. Но святая чешуя, удержаться было невозможно!
За это боги и наказали меня немногим позже – когда она, под впечатлением от истории Лайлы, решила сбежать от своих похитителей. И ведь тут же придумала как - не послушница, а бывалый военачальник! Сопоставила две вещи – драконий нюх, благодаря которому я везде смогу ее выследить, и вонь красильни, которая даже мое обоняние способна свести в ноль. И тут же воплотила свой план в жизнь!
Я повелся, размякнув под ее просящим взглядом – как тогда, когда она со слезами на глазах умоляла «не разлучать верблюдиков, они же семья!». Мозг снова выключился и, как послушный осел, сам же и привел ее в красильню. Только рад был желание этой хитрушки выполнить.
А она тут же воспользовалась – раз, и след простыл! Не хочу даже вспоминать ужас, что окатил меня изнутри в тот момент! И ведь думал даже не о том, что домой придется возвращаться с позором, униженным предстать под грозные очи отца, глядящего так, словно ты самое большое разочарование его жизни.