Да… её бампер, честно говоря, тоже очень даже впечатляет.
— Какие есть, — отвечает она, не поворачивая головы.
Затем достаёт документы и протягивает их мне. А я тем временем загружаю на телефон приложение «Госуслуги. Авто».
— Воронцова Арина Николаевна? — Держу в руках её права и ухмыляюсь. — Однако, известная у вас фамилия. Из «графьёв» будете? — Слово «вас» специально выделяю интонацией.
— Ваша — не менее, Тимирязев Тимофей Петрович, — отвечает девушка, явно нервничая.
— Неужели знаете папеньку или маменьку? — Открыто насмехаюсь над девицей.
— Понаслышке, — говорит она, закусив губу, и нервно теребит полы своего пиджака.
Вообще не понимаю, что за мода пошла: носить мужские бесформенные пиджаки? Никакой женственности в них нет.
Как ни странно, но меня немного отпускает. Я практически перестаю злиться на этот несправедливый мир и даже на неё. Спустя полчаса я оформляю всё по процедуре и отдаю ей её документы.
— Ну что ж, не скажу, что наше знакомство было приятным. Но всё же, всего вам доброго, Арина Николаевна! — Кланяюсь в гусарском жесте.
— Надеюсь, мы с вами, больше никогда не увидимся, Тимофей Петрович!
Почему, когда женщина злая, то сразу становится такой неинтересной? — С этой мыслью я провожаю взглядом отъезжающий автомобиль, за рулём которого сидит истинная фурия. Всё-таки прав был Николай Васильевич, когда писал: «Все бабы — ведьмы, а те, что постарше — уж точно ведьмы».
Кстати, о ведьмах: Алиса, как и обещала, приехала ко мне вечером и даже осталась ночевать. Несмотря на то, что на следующий день ей необходимо было лететь в Италию.
— Алиса, детка, хватит. Я устал и больше не хочу. Давай спать, — попытался я остановить девушку, когда она снова полезла под одеяло.
Сегодняшний день был не просто тяжёлым, а отвратительным. Настроения на то, чтобы устраивать сейчас секс-марафон, совсем не было.
— Тим… — Она высовывает голову из-под одеяла: губы показательно надуты — изображает обиду. — Ты ведёшь себя как старый и нудный дед. И я вижу, что не так уж сильно ты устал. — Алиса проводит своими пальчиками по тому самому месту — и меня сводит судорогой. С другой стороны, пусть уж лучше рот девушки будет занят моим членом, чем пустыми и ненужными разговорами.
— Ну ладно, — сдаюсь я, опускаю её голову обратно и, придерживая рукой волосы, с блаженной улыбкой на губах отдаю себя в плен этой богине разврата. Спустя несколько часов мы оба обессиленно падаем на кровать.