…и одари нас своим благословением, — закончила Мистлев короткую молитву и коснулась рукой каждого.
Реван никогда не был религиозен, но почувствовал, как магические потоки неуловимо изменились. Он уже ощущал отголоски божественных чар там, на материке, и теперь понимал, что Мистлев не раз применяла эти уловки в тайне и от него, и от Сорана. Сейчас же она действовала открыто, не скрывая своей принадлежности к культу Многоликого, и выглядела куда более счастливой. Воздух на мгновение сгустился так, что кажется ещё немного, и Реван услышит смех хитрого бога.
— Ну всё, нам не стоит здесь задерживаться, — Мистлев улыбнулась, воодушевление от неё распространялось на спутников.
А задерживаться действительно не стоило. Мархад провёл недавних пленников теми же путями, какими проник сюда сам. По дороге им удалось остаться незамеченными, даже во внутреннем дворе троица разминулась с патрулём в последний момент. Вышли бы на улицу мигом раньше, непременно попались бы на глаза страже. По иронии судьбы они выбрались из замка именно через ту калитку для слуг, о которой говорил мальчишка конюх.
Небо на востоке уже светлело, занималась заря, так что надо бы поскорее покинуть владения МакГриллов.
— Где ты оставил коней? — спросила Мистлев у Мархада.
Тот шёл, насвистывая незнакомую очередную мелодию, которую сочинил сам.
— В укромном месте. Ещё немного.
«Ещё немного» значило «на рассвете». Когда солнце только-только поднялось над горизонтом, путники вышли к небольшому лесному озеру с тёмной стоячей водой. Оно ещё не было тронуто льдом, климат на юге Этлы был более мягким, чем на северных берегах.
В этот момент Ревану подумалось, что псих не такой уж и псих и порой может рассуждать здраво. Нет места лучше спрятать кэльпи, чем водоём. Дикие водяные лошади бы использовали возможность убежать, но эти были приручены ещё эльфами и обрели своих хозяев в лице Ревана и Мистлев, а значит подчинялись их зову.
— Уголёк!
Звала Мистлев свою кобылку, пока Мархад ненадолго отлучился. Вода в озере забурлила, и вот над её поверхностью показалась чёрная лошадиная голова, а через пару мгновений и всё изящное тело. Кэльпи скользила над озером так легко, будто шла по твёрдой земле. Чёрная шерсть лоснилась от воды и поблескивала на солнце, но когда Уголёк ступила на мягкий лесной мох, она стала самой обыкновенной лошадью.