Дора хихикнула, прикрыв рот ладонью, но глаз с Морха не спускала. То, что она украдкой разглядывала его, не было тайной ещё при первой встрече. Как её легко смутить всего лишь улыбкой, даже не словами! И как же просто очаровать настолько, что она потеряла голову и уже нарушила не один запрет собственной обители. Но больше всего Морха поразила искренность. Он действительно Доре нравился, но она видела лишь то, что не было скрыто. Куда денется её застенчивая улыбка, её лучащиеся смехом глаза, когда она узнает немного больше?
Они выпили ещё немного. Дора задавала много вопросов о том, как живут в его далёкой-далёкой стране и Морх вполне охотно отвечал, позволив втянуть себя в небольшую игру.
— А почему на тебе так много одежды?
Спросила она и тут же закрыла руками рот.
— Что ты имеешь в виду?
Морх налил себе ещё мёда и залпом осушил стакан. Невинная овечка не так уж и невинна, какой пытается быть?
— Я... — Дора подбирала слова. — У нас не носят столько всего сразу. И мужчины не одеваются в платья, это неприлично.
— Это не платье, — Морх засмеялся, — И это очень даже прилично. Видела бы ты как наряжаются павлины из богатых семей. Напудрятся, надушатся, в золоте с ног до головы, а рукава такой ширины, что там можно ещё пару людей спрятать.
— А кто такие павлины? — с любопытством спросила Дора, присаживаясь поближе.
— Птицы. Очень красивые, перья у них тёмно-синие с зелёным отливом, но хвост главное сокровище. Он раскрывается как веер и такой большой...
— А что это такое...
Морх нахмурился, перебив её:
— Если я начну отвечать на все твои вопросы, то состарюсь и умру раньше, чем смогу сделать это. За что ты меня так не любишь?
Не без удовольствия Морх заметил, что попал прямо в цель. Дора хватала ртом воздух, глаза расширились, она не знала, что ответить, попавшись в ловушку. Крышка шкатулки с секретом захлопнулась и теперь оставалось досмотреть спектакль до конца.
— Не не люблю, что ты такое говоришь! — выпалила она и стала совсем пунцовой как цветок пиона.
— А если не не любишь, — Морх склонился к её уху, — то тогда что?
Он не коснулся её и пальцем, но чувствовал, как Дора вся дрожит. Она не смела посмотреть в глаза и глубоко дышала. Морх видел как высоко вздымалась её грудь под платьем. Он был не из тех, кого женское очарование заставляло терять голову, даже если это совершенно нагая красавица. Точно так же ему совсем не интересно, что там под платьем Доры, будоражило кровь совсем иное. Дева была в шаге от падения с пьедестала праведности, а разве мог Морх остаться в стороне и не помочь ей в этом? Спасти бедняжку от заблуждений — что может быть лучше? Она говорит о любви к нему, но сама не знает, о чём говорит.