Хочется продлить эту мучительную, сладкую пытку. Он разрушил её защиту, а затем снова собрал её, кульминация настолько интенсивная, что Веронике кажется, будто она покинула своё тело. И парит где-то в облаках.
А затем раздаётся бархатный стон и задыхающийся крик его освобождения, Роман излился глубоко и рухнул на неё. Вероника лежит обессиленная, ощущая, как её сознание медленно возвращаются.
— Никогда больше не играй со мной! — предупреждает он её, прежде чем запечатлеть лёгкий поцелуй на её губах. И сытая, податливая, уже не девственница, она кивает в ответ. Она искренне верит, что никогда этого не сделает. С ним она обещает себе быть самой собой, настоящей.
Утренний рассвет они встречают, крепко обнявшись. Она не хочется поднимать голову, которая уютно устроилась на широкой груди Романа.
Его ладонь лениво гладит её руку. Между ними нет никакой неловкости, никто не пытается отодвинуться или притвориться спящим. Вероника думает о прошедшей ночи. Это было потрясающе. Для них обоих.
Для Романа самым странным является то, что он ещё в кровати, спокойно лежит, обнимает девушку, с которой провёл первую и последнюю совместную ночь.
Бросает взгляд на будильник, стоящий на туалетном столике. Сейчас его отца везут в операционную. Волшебная ночь закончилась, впереди маячит суровая реальность.
Он включает телефон, буквально через пару минут поступает звонок.
— Привет. Ну как, удалось посетить галерею? — звучит голос Игната Морозова.
— Да, как и обещал.
— И?
–- Можешь не волноваться, всё в порядке, – отвечает Роман. — Давай, я перезвонить тебе позже. Сейчас не могу разговаривать.
— Да, конечно!
Отложив телефон, Роман мысленно перебирает события прошедших суток. И внутренне содрогается, когда думает о том, как едва не взял её грубо, не предполагая, что для неё это первый раз.
— Есть сожаления? — интересуется он, взглянув на лежащую рядом девушку.
— Нет, — отвечает Вероника, а затем, вздохнув, добавляет. — Хотя, один момент имеется.
— Какой? — Он нахмурился. — Я... — Он собирается спросить, не причинил ли ей боль, но она, улыбнувшись, прерывает его, чтобы рассказать о своем единственном сожалении.
—- Жаль, что мне пора уходить.
— Ах да, твое прослушивание.