Память же Любавы показала мне, что у
батюшки всё-таки имелся небольшой сундучок. С «кунами» – целыми
серебряными монетами, и «резанами» – их половинками. Но… учитывая
арабскую вязь надписей на них, что в своё время с интересом
рассматривала девушка, скорее всего это были «дирхамы». «Динары»,
если не ошибаюсь, были золотыми. Однако «кератиев» (*мелкая
древне-византийская серебряная монета, примерно 2гр веса) я в
памяти Любавы не увидела (в своё время я «подвисала» на
нумизматике). Хотя по идее Русь усиленно торговала с Византией.
Значит товары и монеты по «шёлковому пути» сюда добирались проще,
чем с юга. А значит и связи с восточными странами были прочнее.
Правда… деньги могли попасть и от хазар. Ужасные набеги не мешали
этим торговцам иудейского вероисповедания (*в
началеIXвека основная часть аристократии и
крупных семей Хазарского каганата приняли иудаизм)спокойно барышничать на Руси. Ведь мех,
которым так славился север, был самым популярным товаром. Ну, если
не считать рабов. Так что, план финансовой независимости был пока
слабоват и требовал доработки. В голове крутилась идея изготовления
бумаги. Но в одиночку я подобное не осилю. Придётся привлекать
ресурсы семьи.
Вернувшаяся в один из вечеров Беляна,
была какой-то дёрганой. Чуть не разлила похлёбку, что разогревала
для меня, споткнувшись на ровном месте. Потом долго смотрела на
огонь, присев у очага и вертя в рука ложку.
– Что случилось? – спросила, пытаясь
привлечь её внимание. Но девушка молчала.
– В чём дело? – произнесла настойчиво,
взяв Беляну за руку, когда та подошла убрать со стола. Она
вздрогнула и сфокусировалась на мне.
– Преслава сообщила, что придёт
сегодня навестить тебя.
Преславой звали старую жрицу Мары, что
должна была провести обряд посвящения над Любавой. Возраст по
местному времени у той был уже достаточно солидный. Ей перевалило
за шестьдесят. Более сорока пяти лет она служила правительнице
Нави. И хотя, Преславу давно уже должны были сменить, но почему-то
преемницу так и не назначали. Мне подумалось, что после
происшествия с бывшей хозяйкой тела, выберут-таки другую девушку.
Но я ошиблась. Меня решили не оставлять в покое. Даже в таком
состоянии. Хотя, проведя все эти дни в тишине и почти одиночестве,
посчитала, что община отказалась от своей затеи и найдут
замену.