И вот, в день переезда, разродился
грандиозный скандал…
К обеду прибыл Ратмир, чтобы самолично
проконтролировать, что я всё-таки покидаю место «ссылки». Но явился
он почему-то в сопровождении Зорицы. Женщина непрерывно что-то
зудела рядом с мужем, от чего батюшку порой аж передёргивало. Благо
супружница сильно не подымала голос и не мешала другим. Так что
мужчина держался и молчал.
Когда, наконец, всё погрузили и дали
команду отъезжать, а Беляна стала помогать мне надевать шубу, во
дворе послышался шум и крики. Но всё быстро затихло и в комнату
завалилось несколько человек.
Первым вошёл помощник боярина, он
сразу проскользнул к отцу, и те стали шептаться.
Следом влетел крепкий невысокий
мужчина, кавказской наружности. Он постоянно оглядывался назад,
пока в комнату не вступил не высокий, но мускулистый дядька с
парнишкой лет десяти на руках.
Даже в противоположном конце помещения
я почувствовала холод, исходящий от ребёнка. Хотя, судя по цвету
кожи, у него был жар, и он метался в бреду.
Скинув так и не застёгнутую шубу на
руки Беляне, бросилась к пациенту, одновременно давая указания
помощнице. Подвела мужчину, держащего на руках мальчика к сундуку и
помогла сверху устроить парнишку.
Сузив глаза, «переключилась» на
магическое зрение и неожиданно почувствовала, что меня оттаскивают
от больного, а Ратмир зло шепчет в ухо.
– Ты не будешь лечить этого хазарского
щенка!
От неожиданности я выпала из своего
«лечебного» состояния и ошарашенно уставилась на отца. Лицо его
было гневно перекошено, а глаза, вперившиеся в «кавказца» просто
«метали искры». Что это с ним? Прикрыв веки, чтобы добраться до
воспоминаний Любавы, поняла, таким боярина она тоже ни разу не
видела.
– Это же больной ребёнок! –
произнесла, заглядывая Ратмиру в глаза, чтобы поймать его взгляд.
Для этого пришлось прикоснуться к руке и легко сжать.
– Ты же сама знаешь скольких мы не
досчитались в последней стычке! – «прорычал» он в ответ не разжимая
зубы.
– Это просто ребёнок! Он то тут
причём? – для меня, жительницы двадцать первого века, потомки
никогда не отвечали за грехи отцов или родственников.
– А сколько чадушек (*детей)
они угнали в полон ты и сама знаешь! – возмутился мужчина и
стряхнул мою руку.
– Конкретно этот хазарин? – может они
знакомы с «кавказцем», что стоял рядом с ребёнком и с нетерпением
сжимал в руках шапку, ожидая моего решения.